Триптих. О воде

Он разгоняется, размозжая колесами лишайников по дороге. Но тупая головная боль не проходит. А это гребучее небо только сильнее действует на нервы! Кружится и кружится… топит в себе. Ночной небосклон сейчас черный с ультрамариновыми вращающимися волнами. Рай для тварей.

Вдруг по встречке летит безбашенный фольксваген, сигналя Степану.

– Блять, уроды! – Тот инстинктивно разворачивает руль и резко тормозит. Тонированное стекло фольксвагена медленно опускается, и на всю улицу разлетаются оглушительные биты и хмельной смех.

– Ха, Степка, волосатая домохозяйка?! – кряхтит бородатый мужик в грязной, засаленной бандане и смеется.

– Серый, ты? – Мужчина присматривается и узнает в сумеречной тьме заросшее лицо старого знакомого. – Ё-моё, братан!

Он протягивает ему руку через окно.

– Хеллоу, – машет второй друг с пассажирского сидения. – Ты куда это на ночь глядя?

– Да… – Степа чешет затылок.

– А давай с нами на футбольчик, а? – предлагает бородач, и весь салон одобрительно лает.

– Э… не могу, – Мужчина разводит руками и сочувственно цокает уголком рта, – дела.

Бородач отпивает пива из бутылки, смотря сощуренными глаза на старого друга. С асфальта слышится надрывное дыхание… Оба кинули взгляд вниз…

– Потеряли мужика, – завершает бородач чуть оскорбленно и с какой-то жестокостью швыряет пустую бутылку вниз, разбивая ее о лишайник.

Комната Ненависти

Я подхожу к стойке, сильнее натягиваю капюшон. Вокруг все металлическое, люди толпятся и прячут лица друг от друга, прямо как я. Атмосфера уныния…

Никогда бы не подумал, что решусь на такое. Хотя и пережил на своей шкуре все мучительные эксперименты жены, обнажался в самом нагом смысле, на который способно такое животное, как человек.

Но почему-то этого предстоящего обнажения я боюсь как никогда.

– Фамилия.

Бесцветный голос работника выводит меня из транса, и ноги трясутся сильнее.

– А?

– Бронь на какую фамилию?

Мешкаю, забыв все и вся на пару мгновений, и шепотом сообщаю:

– Варлыгин.

Работник что-то выбивает на клавиатуре. Ждет и бросает мне:

– Минуточку. – Он отходит за угол, и я слышу выдвижение тумбочек.

В помещении становится душно, я вдыхаю воздух через рот, но никак не надышусь. В горле неприятно стягивает, губы пересохли – облизываюсь.

«Надеюсь, меня никто не узнает… Городок маленький, черт, такой маленький…», – звенят мысли в голове, чувствую, как паника уже сочится из ушей, ноздрей и задницы. Тут меня кто-то задевает в спину, и я буквально готов швырнуть им кошелек, поднять руки вверх и закричать: «Я не виновен!»

– Вы?!

Мои глаза распахиваются в ужасном удивлении. Думаю, щеки белеют… Передо мной стоит соседка, хмуря брови, и вражески пучит полные губы.

– Теть Слав, вы?..

Она отворачивается, но, как мне кажется, совершенно не смущенная нашей внезапной встречей. Чего не скажешь про меня…

– Фамилия? – спрашивает ее другой работник.

– Слава Заруцкая, – громко отвечает женщина, уверенно смахнув волосы с лица.

Я пялюсь на нее как баран, сраженный ее бесстыдством. Я злюсь на нее! Злюсь, что я не такой…

Тут передо мной на стойку громко крадут ключ с подписью, и я вздрагиваю.

– Отдадите контролеру.

– Спасибо… – мямлю, крутя в пальцах ключ. – А куда?..

– Вперед и налево.