Триптих. О воде

Медленно иду по направлению. Коридор в красных огнях и приглушенных голосах за стенами. Длиннющий ковер тоже красный, в зеленые полосы. Чтобы успокоиться, я рассматриваю его.

– Ключ, – низко требует мужчина в костюме и с изогнутым микрофоном у уха.

Я отдаю. Он внимательно смотрит.

– Вам сюда.

Контролер открывает дверь, и передо мной в упор встает стеной красная штора. Ее края смыкаются рюшами, напоминая женскую вульву.

Захожу, поворачиваю голову назад и замечаю краем глаза соседку Славу, которая отдает свой ключ другому контролеру.

«Ха, где бы мы еще встретились, кроме как не здесь? Хоть и живем, разделенные несчастным куском бетона…»

Я раздвигаю красную вульву и вхожу в комнату.

***

Перед Славой открывается назначенная дверь, и женщина смело заходит внутрь. Инструкция по обмундированию – она знает ее наизусть. Трясущимися руками надевает очки виртуальной реальности, минуя провода, и нервно сглатывает. Слюна размеренно, будто дразняще, скатывается по сухому горлу-наждачке. Нет больше сил терпеть. Особенно когда этот придурок через стену от нее.

Аппарат включается, и комната расплывается густым молоком. Посередине из пикселей рождается он – Степан. Рожа искажена остервенением, глаза горят по-бесовски… На минуту ее сковывает страх.

«Какого хрена? Ты делала это сто раз! Позволишь в сто первый?..» – Тут помогает осознание своей всеобъемлющей и непоколебимой власти.

Она ударяет его рукой по щеке и быстро отступает на шаг. Сегодня он более реалистичный, чем обычно.

«А все из-за того, что этот урод приперся в мое время».

Женщина смелеет и со всей силы врезает ему кулаком в челюсть. Голограмма перекашивается, электронная кровь вытекает слабой струйкой. Он начинает смеяться и осыпать такими знакомыми ругательствами:

…Толстушка…Корова…Неряха…Ты хоть на что-то способна?..Пальчики как сосиски…

Каждый божий день эти слова с ней. Каждую ночь, когда она слышит на балконе монолог соседа в метре от себя. Каждую ночь выслушивая его признание в вечной ненависти к сыну.

Слава бьет его по голове, подламывает ноги. Фальшивка падает в молочный вакуум, лишенный пространства и времени. Он поднимает окровавленную морду и скалится как пес.

«Господи…», – Слава столбенеет.

Его борода, его эльфийские оттопыренные уши, прыщавый лоб… Он вылитый он.

– Умри ты наконец! Прекрати следить за мной!!

От еще большего страха женщина принимается глухими ударами топтать живот голограммы, которая уже сжалась пополам. Он полностью в ее власти.

***

С непривычки я запутался в этих проводах. Инструкция какая-то дурацкая, ни хера не понятно! Наконец очки надеты, я без понятия, чего ждать.

Пространство расщепляется, кружится волнами (как и все мое сознание) и собирается в единой образ – Вадим.

Я много слышал об этой процедуре, но не думал, что голограмма настолько реалистична. Вот только сопляк уж особенно перекаченный и непривычно для него злой. Почему-то на ум сразу приходит, что он насмехается над моим положением. Он знает, что его авторитет намного сильнее моего, и нарочито утрированно подчеркивает мое ничтожество.

– Щенок! – Ярость взрывается, и я слегка толкаю его в грудь.

Он улыбается, невинно шевеля пухлыми губками.

«Он что-то говорит… Он играет какой-то спектакль».