Триптих откровения

«Раньше мы встречались с Линой днём у неё дома, когда её сын был на работе. Нас это очень устраивало. Но спустя три месяца сын лишился работы и находился теперь постоянно дома. Наши встречи стали происходить в основном на улице. Мы не могли больше ласкать друг друга, как говорит Лина — «голенькими». На дворе уже была зима, но наша взаимная «тяга» не ослабевала. Мы бродили обычно по парку и искали укромное местечко, где могли бы прижаться друг к другу и вдоволь хотя бы нацеловаться. О любовном комфорте остались лишь воспоминания. Даже не верится, что совсем недавно, когда мы встречались в квартире, нам вдруг взбрело в голову освободить свои интимные места от волосяного покрова. Сначала за дело взялся я. Постелив клеёнку на диван и уложив на неё Лину, я щедро покрыл мыльной пеной её сакральные места, и бережно «смахнул» безопасной бритвой пушистые волосики с лобка, а затем и с прилегающих к нему мест. Всё получилось быстро и просто. Когда же дело коснулось меня, мои причиндалы затруднили процесс. Пришлось мне приподнимать свой «хоботок» рукой и придерживать, пока Лина орудовала бритвой, высвобождая мои коконы от поросли. После завершения процедуры мы пошли в ванную, где нежно омывали друг друга, целуясь под струями душа.

— Слушай, — неожиданно молвил я, — а ты могла бы поцеловать меня, куда я захочу?

— Запросто, — ответила Лина.

— Серьёзно?

— Ещё как, а ты сомневаешься?

— Не то чтобы сомневаюсь, просто не решаюсь указать тебе место.

— А ты решись.

— Тогда договоримся так, — решился я, — пусть это будет доказательством твоего беспредельного обожания человека, который сейчас рядом с тобой, согласна?

— Я уже сказала.

— В таком случае, давай ещё раз освежимся под душем и пойдём на тахту.

На тахте я лег лицом вниз и приподнялся на колени. — Поцелуешь? — ещё раз спросил я. — Дурачок ты мой, конечно поцелую, ведь я тебя люблю.

Она нагнулась и поцеловала туда, куда я указал.

— Доволен? — спросила она.

— Нет, не доволен, — сказал я, — теперь я тебя буду целовать, поверг её на тахту, повернул к себе попочкой и трижды чмокнул. — Вот теперь доволен! — произнёс я пафосно. А потом, неожиданно вспомнив эпизод из детства, захохотал.

— Что это ты? — удивилась Лина.

— Да я вспомнил свою няньку, — улыбаясь, ответил я, и пояснил. — Мне было лет пять. К нам пришла со своей мамой девочка Зина. Она мне казалась такой сказочной, такой красивенькой, к тому же у неё был с собой маленький деревянный сундучок с куколками. На Зину я смотрел зачарованными глазами, она мне казалась чудом. Мы играли, потом она куда-то исчезла. Я отвлёкся от куколок и кинулся её искать. Выскочил на кухню и неожиданно увидел Зину, сидящей на горшке, скривился и бросился назад. «Что с тобой?» — увидев мою недовольную рожицу, спросила нянька. Я ответил: «Фу, да там Зинка сидит на горшке». «Ну, и что?» — удивилась нянька. «Как что? это же противно!» Нянька засмеялась: «Смотри-ка, какой брезгливый. Ничего, ничего, подрастёшь, влюбишься, и ещё в попу целовать будешь свою Зинку, или как там её будут звать». — Тьфу — тьфу, не буду целовать, ещё чего не хватало?! — возмутился я, а сам только что поцеловал тебя туда, куда предсказала нянька. Теперь уже мы с Линой расхохотались.

— А ведь мы с тобой на самом деле: Адам и Ева, — оба наги и не ведаем стыда, — сказала Лина».

* * *

Позже я встретился с Игорем Юльевичем уже в горах. Мы проводили инженерно-геологические исследования в селеопасном районе, прилегающем к высокогорному озеру. Сели, хотя и тесно связаны с коварными землетрясениями, но, по крайней мере, их можно предвидеть и предсказывать, где и когда они возможны, так как зависят зачастую от внешних климатических условий таких, как таяние ледников в жаркое время и обилие дождевых осадков, когда потоки вод провоцируют подвижку рыхлых накоплений. Этими-то отложениями и занимались специалисты нашей группы исследователей, в числе которых был я.

Мы арендовали два вагончика у географического общества, они располагались на огороженной территории среди других строений ниже озера. Недалеко от нас в верховьях ущелья находилась космостанция. Оттуда-то и спустился совершенно неожиданно ко мне Игорь Юльевич. Нам повезло, мы оказались одни, и могли от души побеседовать.

— А я тебя, Юра, увидел в бинокль с высоты. Ты находился выше озера среди осыпей и что-то записывал. Я понял, что ты где-то рядом находишься, и, выбрав момент, спустился разузнать, что к чему. Сам я временно пристроился на станцию в качестве хозяйственного работника, и буду здесь безвылазно до зимы. Знакомый приятель меня взял к себе в подсобники. Наша-то партия «новой техники» ликвидирована.

— Да, Игорёк, тебе повезло, сразу вышел на меня. Я ведь случайно затормозился здесь, сейчас наши в верховьях, их на вертолёте доставили на точку, а я подвернул слегка ногу и меня оставили, не рискнули взять. Сижу на рации совсем один. Три раза в день выхожу на связь. А на осыпях, где ты меня узрел в бинокль, я делал зарисовки. Мы определяем процентное соотношение обломков разных фракций на участках их скопления с помощью специальной сетки.