Тристан Майлз

Я улыбаюсь. Похоже, такое вранье – работенка нелегкая: от обоих так и разит по́том.

– И вам двоим нужно помыться. Фу, какие вонючки!

Раздается стон на два голоса.

– А Флетч где? – спрашиваю я, ведя их в ванную.

– Он не захотел оставить маму одну на все выходные.

Я гордо улыбаюсь. Вот кто всегда заботится о маме.

– Ну и молодец!

На часах 03:40, и приходит сообщение от Клэр, которого я давно жду.

Только что подъехали к отелю.

Она здесь.

Набираю ответ:

Консьерж предупрежден о том, что вы приедете.

Возьми у него ключ.

Тут же прилетают два слова:

Сейчас поднимемся.

Вскакиваю и принимаюсь расхаживать; сердце, по ощущениям, бьется прямо в горле. Клэр сейчас всех разделает под орех.

Мальчики, конечно, безумно рисковали. Ох, доберусь я до ответственных в этой авиакомпании…

Стараюсь глубоко дышать. Скоро увижу ее – и не нахожу себе места.

Это были долгие, адски одинокие две недели.

Щелкает замок, и дверь медленно отворяется. Первым входит Флетчер, и мы с ним обнимаемся. Потом я вижу Клэр, и у меня падает сердце.

Несчастная, заплаканная, бледная. И сильно исхудавшая.

– Детка, – вполголоса зову я.

Клэр горестно всхлипывает, и я заключаю ее в объятия. Она тихо плачет мне в плечо, и я крепко держу ее, не отпуская.

– Тс-с, с ними все в порядке, – шепчу ей. – Они спят. Все нормально.

Веду ее за руку в спальню, и она целует в лоб обоих спящих детей.

– Убью этих двух тупиц! – еле слышно ворчит Флетчер.

– Встань в очередь, – отвечаю ему, глядя, как Клэр заливается слезами над мальчишками.

Поворачиваюсь к Флетчеру и снова стискиваю его в объятиях.

– Молодец, что остался с матерью, – шепотом хвалю его, хлопаю по спине.

– Где я могу поспать? – спрашивает он. – Вымотался – слов нет.

– В соседнем номере.

– Спокойной ночи, мам, – шепотом говорит Флетчер.

Клэр обнимает его.

– Огромное тебе спасибо, Флетч! Спокойной ночи, милый.

Я осторожно закрываю дверь в спальню мальчиков, и мы уходим в гостиную. Я собираюсь с духом, предчувствуя ссору и упреки.

Поворачиваюсь к ней:

– Клэр…

– Я тебя люблю, – перебивает она меня. Ее глаза полны слез, в них столько боли, что видеть это нестерпимо. – Я сделаю все, что ты захочешь, – горячо шепчет. – Где ты захочешь, там я и буду жить. Клянусь!

Она заглядывает мне в глаза.

– Только больше не бросай меня, – всхлипывает она. – Я не смогу этого вынести. Я не справлюсь без тебя, Трис! – Ее грудь вздымается от рыданий, и очевидно, что Клэр плачет уже не один день. – Пожалуйста, не бросай меня снова! – умоляет она горячечным шепотом.

– Детка, – тихонько отвечаю я, привлекая ее к себе. Я никогда не видел ее такой. – Не брошу. Обещаю. Я люблю тебя. Мы можем поступить так, как хочешь ты, – прижимаю ее еще крепче. – Раз я буду с тобой, меня все устраивает. Не нужны мне никакие документы, все в порядке…

Клэр долго-долго стоит и плачет в моих объятиях. Мне больно видеть ее такой. Она совершенно сломлена. Куда подевалась прежняя волевая женщина?

– Давай-ка пойдем, примешь душ.

Веду Клэр в ванную и включаю горячую воду. Медленно раздеваю ее.

Она стоит передо мной, дрожащая, слабая и хрупкая. Так не похожая на мою сильную Клэр.

У меня сердце сжимается, когда я вижу, насколько она исхудала. Я завожу ее, послушную, в душевую кабинку, и она поднимает на меня глаза:

– А ты можешь… вместе со мной?

Я раздеваюсь, вхожу в кабинку, и мы обнимаем друг друга под горячей водой. Ее голова лежит у меня на груди, мои руки оплетают ее щуплую фигурку.

Ничего общего с тем, как мы раньше принимали вместе душ. Сейчас это не про секс, сейчас это – любовь.

Моя любовь… к ней.

– Я люблю тебя, – шепчу я.

Она тычется носом мне в шею.

– Не бросай меня больше!

– Не буду, – обещаю я.

Клэр льнет ко мне. Она еще не скоро придет в себя. Понадобится время.

Время понадобится нам обоим. Но Клэр здесь. Моя семья здесь, со мной.

Мы это переживем.

Иначе – никак.

Лежу на боку и смотрю на спящую Клэр. Она совершенно обессилена.

Все свалилось на нее одновременно: переживания на работе, наш разрыв, а потом еще и пропажа детей настолько измотали ее, что ночью она никак не могла перестать плакать. Организм попросту дал сбой. В конце концов я скормил ей две таблетки снотворного, чтобы она наконец смогла достаточно расслабиться и уснуть.

Слышу приглушенный спор из соседней комнаты и улыбаюсь. Кто бы знал, что утренние препирательства могут быть такой музыкой для слуха и сердца? Поднимаюсь и иду на разведку.

– Да плевать мне, что ты не взял с собой ни одних трусов! – возмущается Флетчер. – Нет, мои ты не наденешь! А я-то еще удивлялся, собирая сумку, что не могу найти ни одной своей вещи! Оказывается, все они были у тебя в чемодане.

– Тс-с, мама спит, – шепотом говорю я, входя в комнату. – Что тут у вас?

– Гарри спер всю мою одежду! – сердито шипит Флетчер.

– Ничего я не спер! – Гарри в поисках поддержки смотрит на меня. – Мне все трусы стали малы!

– Еще слишком рано, чтобы решать этот вопрос, – вздыхаю я. – Верни Флетчеру его белье, Гаррисон. Я тебе новое сегодня куплю.