Трижды приговоренный… Повесть о Георгии Димитрове

Георгий знал его по выступлениям на рабочих собраниях, статьям и рассказам. Особенным успехом среди рабочего народа пользовались веселые и грустные происшествия с героями сатирических миниатюр Мастера — неутомимым тружеником Нейчо Молотом, бедняцким философом дядей Ганчо Натруженным и жизнерадостным пролетарием Трайчо Заработком. Многие читатели считали, что автор был их братом, рабочим — так хорошо знал Мастер горести, радости и заботы трудового люда. Когда Мастер решил расстаться со своими героями и написал, прощаясь с ними, что их смешные прозвища и скромные деяния постепенно перейдут в обширный храм забвения, их никто не захотел забыть. Герои в заплатанных шароварах и облезлых бараньих шапках оставались в душах людей. Над ними по-прежнему смеялись, но не насмехались, — смеялись потому, что нельзя скорбеть и плакать, когда видишь светлые образы людей, отмеченные печатью нищеты и непосильного труда, но исполненные житейского героизма. Они будили дремавшие до поры силы. Скромные герои эти помогли Георгию заглянуть и в душу самого автора, понять и полюбить его.

С тех пор как Георгий начал сотрудничать с Мастером, иной раз целые дни проводя подле него в маленькой комнатке, слушая его советы, его беседы с рабочими, он понял, в чем заключалось скрытое от посторонних глаз обаяние личности этого человека: Мастер пробуждал в людях стремление мыслить, действовать, искать новые пути. Это был друг Деда. Так же как и Дед, Кирков в юности учился в России. Потом в Австрии получил специальность техника-топографа. Вернулся в Болгарию убежденным социалистом. Вместе с Дедом создавал партию, стал одним из ее руководителей. Оба эти человека вели непримиримую борьбу с Оппортунистами — «широкими» и оба стремились к тому, чтобы партия укрепила свое влияние среди рабочих и наиболее талантливые рабочие пришли к ее руководству.

Мастер предоставил Георгию свободу действий, посылал его руководить стачками, иной раз и сам появляясь в стачечных комитетах, но лишь затем, чтобы поддержать, посоветовать, укрепить в своем помощнике веру в собственные силы. Потому-то во время крупных стачек, подвергаясь опасности быть арестованным и даже убитым из-за угла наемными террористами, Георгий привык к смелости и решительности.

Так было и во время стачки шахтеров в Пернике в 1906 году, когда они встретились с Иваном, так же было и в 1907 году, когда забастовали рабочие деревообделочного комбината в Кочериново. И в этот раз на собрание рабочих явилась полиция. Пристав объявил Димитрова арестованным. Георгий потребовал письменный приказ об аресте. Рабочие тоже начали спорить с приставом, и толпа окружила полицейских. Георгий спокойно ушел, избежав ареста, и продолжал руководить забастовкой.

В том же 1907 году в Пернике вновь забастовали шахтеры, и Георгий тотчас же приехал туда, получив от Мастера задание руководить стачкой самостоятельно. Потом Кирков и Димитров вместе руководили новой стачкой в Пернике. Мастер был доволен: Георгий научился действовать самостоятельно. Весной следующего года Георгий поехал во Врацу к рабочим медного рудника «Плакалница». Здесь было сильно влияние оппортунистов — «широких», профсоюза но существовало. Георгий выступил на нескольких митингах, убедил создать профсоюзную организацию. На одном из митингов подкупленные бандиты стреляли в него. Он не сошел с трибуны, продолжал речь. Он должен был доказать рабочим, что им следует верить в стойкость «тесных». Бандиты только помогли ему в этом.

Когда он вернулся в Софию, Люба сказала, что знает о выстрелах на митинге и что провела несколько бессонных ночей. Она готова была уехать к нему, и выступать на митингах вместе с ним, но ее удержало его задание — растить актив среди женщин-работниц. От женщин многое зависело: там, где жены поддерживали мужей в стачечной борьбе, стачка шла успешнее.

— Днем, когда я была с людьми, — говорила Люба, — я чувствовала себя рядом с тобой — тоже боролась за успех стачек. Только по ночам становилось плохо.

В то время ей поручили редактирование газеты «Швейный рабочий», она стала писать стихи, читала их на вечерах в клубе партии. Однажды сыграла главную роль работницы в пьесе «Стачка». Георгий смотрел на нее из притихшего, темного зала и думал о том, что Люба на сцене живет своей реальной жизнью и что переживания героини, которую она играет, — председателя стачечного комитета — это ее собственные переживания. Прекрасным помощником и агитатором партии стала Люба…

XIII

Размышления о пережитом завладели Георгием, и он отдавался им, не замечая ничего вокруг. Его мысли обратились к тем дням, когда Мастер уступил ему свое место — предложил избрать Димитрова руководителем синдикального союза. Это случилось в 1906 году. Но Мастер по-прежнему оставался для него человеком, с которым обо всем можно было посоветоваться.