Трое

Директор кивает головой. Он согласен с замечанием своего заместителя.

Предложение принимается. На техническое руководство возлагается его проведение.

Слушая заключительные слова директора, Младен замечает и другое — отсутствие Мануша.

«Почему не пришел мастер?» — спрашивает он себя.

Собравшиеся быстро решают еще один вопрос и расходятся.

Главный инженер снова останавливает Младена.

— В будущем, — ласково говорит он ему, — можешь приходить на все заседания ИТР, даже когда бригадиров не вызывают! Тебе это будет полезно!

Секретарь партийной организации поздравляет его и отводит в сторону.

— В армии, — говорит он ему, — ты был активным комсомольцем, в школе тоже. Готовься! Скоро будем принимать комсомольский набор в партию. Ты достоин вступить в партию.

Последним мимо него проходит Алексей. Парень смотрит на него открытым взглядом.

— Хорошую штуковину выдумал! — говорит он ему. — Только, по-моему, поступил ты неправильно! Надо было сперва ознакомить бригаду, обсудить, принять во внимание желания ее членов! А еще лучше, если бы предложение исходило от имени коллектива! Получилось бы вроде почина!

— Значит, совсем изуродовать идею! — холодно отвечает Младен.

— Как знаешь! — Алексей проходит.

Младен вскипает.

— Чепуха! — сквозь зубы говорит он. — Коллективный характер! Я буду думать ночами напролет, а он лезет со своим коллективным почином! Если хотят, пусть работают, если не хотят, другие найдутся!

Затем вспоминает о капитале.

Ему неприятно, что его бывший командир работает на заводе. Он всегда боялся капитана.

«Нужно быть осторожным! — думает он по дороге домой. — Очень осторожным!»

Он боится, как бы капитану не стали ясны его намерения и тот не изобличил бы его публично, перед всеми.

«Капитан хочет, чтобы все были такими, как он! Чтобы работали без денег, служили народу, жертвовали собою бескорыстно. Вздор! Каждый работает на себя!.. А такие, как капитан, редкое исключение!»

Младен рано возвращается домой. По дороге покупает хлеба и колбасы, чтобы потом никуда не выходить. Он запирается на ключ и начинает работать.

Его предложение имеет пока что самый общий характер. Теперь ему предстоит распределить задачи между членами бригады. Это трудно, так как следует считаться с особенностями каждого рабочего, — что он может выполнить и чего не может.

Младен заканчивает это дело уже глубокой ночью и ложится спать.

Утром, в цеху, первым его встречает Насо. Сборщик неохотно отвечает на его приветствие. Затем желчно спрашивает:

— Наверх лезешь, а?

Младен проходит, ничего не отвечая ему.

В цехе — Мануш. Сердитый, красный.

— Доброе утро, мастер! — говорит Младен.

Мануш молчит.

— Сердишься на меня, мастер? — спокойно спрашивает бригадир.

— Я не мастер! — резко обрывает его Мануш. — Теперь мастер ты! — и строит ехидную гримасу: — Доброе утро, мастер Младен! Доброе утро!

Приходят и остальные. Кичо, Стефчо, Перван, новички.

Никто не скрывает своей неприязни к бригадиру. Все очень хорошо осведомлены об его предложении.

— Хоть нас бы спросил? — повышает голос Перван.

— Мы что — не люди, что ли! — с горечью в голосе говорит Стефан.

— Ты вчера пришел, а завтра уйдешь! — продолжает Перван. — А мы здешние, нам податься некуда! Наделаешь делов, а потом поминай как звали!

— Мы тебя выдвинули, и мы тебя поставим на место! — кричит ему Кичо.

Младен сохраняет самообладание. Он знает — покричат, покричат и перестанут.

— Ты нам не товарищ! — говорит ему Насо. — Подделываешься под товарища, сам не товарищ! Как ты можешь такое скрывать от бригады! Допустим, ты умнее кое-кого из нас, но не умнее же ты всех нас вместе!

Младен не может признаться, что поступил так, думая лишь о своих личных интересах. Он отвечает:

— Я не знал, примут ли мое предложение вообще!

— Каким бы оно ни было, плохим или хорошим, ты должен был сказать нам. Если нужно работать, будем работать! — снова вмешивается Стефан. — Но тебе, видать, хочется славы! Заставил нас работать! Не так ли?

— Меня двадцать раз объявляли ударником! — кричит Перван. — И я ударник не из-за двадцати левов премии или книги почета, а потому что люблю работать! Ясно тебе?

Младен продолжает молчать.

«Поболтают и перестанут!»

Однако рабочие не думают униматься. Это не какой-нибудь пустячный случай. Прошло уже полчаса с начала работы. Если это будет продолжаться, то все пойдет насмарку.

— Ясно, товарищи! — резко, властным тоном говорит он. — Поболтали и хватит! Я выслушал вас!

Рабочие вздрагивают. За этим человеком стоит какая-то сила.

— Слепая за его спиной! — неожиданно ввертывает Кичо.

Младен слышит, посматривает на него, но ничего не говорит. Кичо прячется за спины других.

После этого он целый час разъясняет рабочим новый метод. Рабочие молчат. Они не говорят ни «да», ни «нет».

Затем объявляется порядок выполнения работ, распределяются обязанности, дается задание. Каждый занимает новое рабочее место. Снова все молчат.

Немного погодя приходит нормировщик. Младен отводит его в сторонку и шепотом говорит:

— Все предложенные нормы снизишь на одну четверть!

Нормировщик удивленно смотрит на него.

— Это с какой стати! Как было предложено, так и будет!