Трое

Младен приходит в бешенство:

— То постоянные нормы, — кричит ему он. — А ты сейчас введешь временные! Потом мы снова их повысим до уровня предложенных. И даже превысим их! Ясно?

Нормировщик кивает головой и думает!

«Ну и хитрец! Хочет, чтобы и волк был сыт, и овцы целы! Того и гляди к концу года станет начальником!»

За их спиной слышатся голоса.

Младен оборачивается. В цех вошел капитан. Рабочие обступили его. Все хорошо его знают.

Притворяясь занятым, Младен издалека слышит весь разговор. Капитан спрашивает рабочих, что они думают по поводу реорганизации, есть ли у них свои предложения, что им не нравится.

«Сейчас наговорят!» — вздрагивает бригадир, готовясь встретить новую атаку.

Некоторые посматривают на него.

— Что, мы дураки, что ли! — говорит Перван.

— Мы не хотим, чтобы нас считали дураками! — добавляет Насо.

Капитан улыбается.

— Никто не думал вас обижать, товарищи! Младен новый здесь человек. Он просто не знал, как поступить, потому что плохо вас знает! Это просто его ошибка! Кто из нас не ошибался! Вот теперь нам нужно и поправить ошибку! Говорите! Бригадир, иди сюда! — он кивает Младену. — Бригадиру без бригады — грош цена!

Красный, немного смущенный, но все такой же твердый, Младен становится рядом с капитаном.

Наступает мучительная пауза. Рабочие молчат, капитан с нетерпением ждет, а Младен цепенеет.

Неожиданно лицо курносого Насо расползается в улыбке. Он качает головой, глядя на Младена:

— Ну как, бригадир, по рукам!

Другие улыбаются. Младен понимает, что его не ненавидят. Рабочие только огорчены и хотят его пощадить перед капитаном.

Снова говорят о реорганизации.

Никто не высказывается против. Даже выходит так, что и они давно, каждый по-своему, стремился к тому же. Кому не хочется производить больше и получать больше? Все находят, что нормы приемлемы, однако в предложенной организации работы имеются недостатки. Предлагаются изменения в распределении обязанностей, которые Младен находит основательными.

Капитан смотрит на него многозначительным взглядом.

«Ну, голубчик! — говорит его лицо. — Что я тебе вчера говорил!»

Бригадир смотрит на своих товарищей и, охваченный новым чувством, склоняет голову.

Капитан желает всем успеха в работе и выходит.

Ремонтники снова занимают свои места. Насо посвистывает. Кичо напевает какую-то песенку и колотит молотком по металлическому барабану.

Младен подходит к Манушу.

— Мастер, — тихим, раскаивающимся голосом обращается он к нему. — Дал я маху! Хотел, чтобы похвалили меня за то, что первым догадался! Прости…

Мануш строго глядит на него. И неожиданно разражается смехом:

— Смотри ты, каков, а! Снял пенку, мастер! Снял пенку!

22

Слава богу, что не мой отец, а природа сотворила мир. Иначе люди рождались бы с дипломами, профессиями, с письменными столами и сберкнижками…

Сашо

— А ну-ка, иди сюда, поговорить мне с тобой надо! — говорит отец тоном, от которого у малолетних сынишек мурашки пробегают по коже.

Но Сашо не малолетний.

— Я занят! — отвечает он. Входит в комнату и шлепается на кровать.

— Тогда я приду к тебе! — решимость отца приближается к хорошо знакомым сыну границам.

— Милости просим! — говорит сын.

Услышав последние слова и отгадав измерения мужа, мать выбегает из кухни.

— Христо, — умоляюще обращается она к супругу. — Прошу тебя…

А затем к сыну:

— Ты бы мог помолчать!

Но отец грубо отталкивает жену в сторону и врывается в комнату Сашо.

— Христо!

Отец глух. Его сын, лежа на кровати, спокойно перелистывает журнал «Киноискусство», разглядывая фотографии актрис.

— Где ты пропадал целую неделю! — отец, подбоченясь, подступает к нему.

Это сухопарый пятидесятилетний мужчина с неврастеническим лицом, на котором застыло выражение вечного недовольства всем и вся. Врожденная мнительность. Бухгалтера и кассиры в округе дрожат, завидев его издалека — финансовый инспектор Баров известен своей ядовитой мелочностью и педантизмом.

Сын не удостаивает его ответом.

— Где ты пропадал целую неделю? — голос финансового инспектора модулирует к высоким тонам.

Сын с подчеркнутым любопытством разглядывает ноги киноактрис.

Прижав руки к груди, мать в дверях умоляет.

— Христо!

Отец не выдерживает. Резким движением он выдергивает журнал из рук сына и бросает его в открытое окно.

— Ну, зачем так нервничать! — говорит сын с кроткой ласковой улыбкой на лице.

— Где ты пропадал целую неделю, я тебя спрашиваю? — смущенный безмятежным взглядом сына, повышает тон отец.

— Слушай, прошу тебя, оставь меня в покое! — отвечает ему Сашо. — Я же тебя не трогаю!

— Пока ты в этом доме и носишь мою фамилию, я тебя так не оставлю! — вспыхивает отец, но тут же сдерживает себя, пораженный спокойной реакцией сына.

— Это уже нахальство!

Фининспектор Баров больше не может сдержаться.

— Бездельник! Главарь шпаны! — кричит он голосом ограбленного, обманутого человека. Потом обращается к матери и указывает на Сашо.

— Посмотри на него. На кого похож! Инженер! Врач! Агроном! Служащий! Рабочий! Вот он! Все вместе!