Трое в лифте, не считая собаки

– Ну вот и отлично! – Неандерталец довольно потер руки. – Не волнуйтесь, все будет реально! А сейчас все-таки выпьем за знакомство! За счет фирмы! – И он снова широко улыбнулся.

Катя нажала на кнопку звонка, и из-за двери донеслась заливистая птичья трель.

– Что она, птицу какую-то завела? – Катерина удивленно повернулась к подруге. – На Жанночку это совсем не похоже!

– Какую птицу! – Ирина рассмеялась. – У нее любая птица на второй день сдохнет от отсутствия ухода и внимания! Это у нее звонок такой!

– А! А что же она тогда не открывает?

Катя еще раз позвонила. На этот раз дверь почти сразу открылась. На пороге стояла Жанна с огромной стопкой газет в руках. Чтобы газеты не рассыпались, Жанна придерживала их подбородком, поэтому говорила несколько невнятно, растягивая слова:

– При-ивет… вы пока иди-ите на кухню, сварите себе ко-офе…

– А ты что делаешь? – удивленно спросила Катерина. – Наводишь в доме порядок?

– Ка-кой порядок… – недовольно проговорила Жанна и, по своему обыкновению, попыталась энергично взмахнуть рукой. При этом все газеты, естественно, рассыпались по полу. Жанна опустилась на четвереньки, недовольно проворчав: – Я вам сказала – идите на кухню! Говорят тут, понимаешь, под руку…

Катя с Ириной прошмыгнули мимо нее: раздражать Жанну, когда она в таком возбужденном состоянии, опасно для жизни. Ирина достала джезву и занялась приготовлением кофе. Катя открыла холодильник и грустно проговорила:

– Ну что это такое… холодильник, как всегда, совершенно пустой… разве так можно жить?

– Катька, прекрати, – беззлобно бросила через плечо Ирина, – ты слишком однообразна!

– А если я не могу пить пустой кофе? – проворчала Катерина. – Ну не принимает у меня организм… тем более что пьем мы его каждые пять минут! У меня от него скоро глаза на лоб полезут!

– Ну не пей. – Ирина пожала плечами.

– Ага, вы, значит, будете пить, а я на вас должна смотреть и выделять обильную слюну?

Ирина хотела ответить, что ей самой этот кофе уже осточертел, но в это мгновение на кухню ворвалась Жанна. Она была, по выражению «солнца русской поэзии», вся как Божия гроза. Глаза сверкали, щеки пылали лихорадочным румянцем. В руке Жанна, как флаг, сжимала газетный лист.

– Вот оно! Я нашла!

– Что ты нашла, Жанночка? – Ирина заботливо подставила подруге стул и протянула чашку кофе, проговорив при этом вполголоса: – Прямо не знаю, давать ли тебе кофе. По-моему, ты и так слишком возбуждена…

– Ничего я не возбуждена! – Жанна одним глотком осушила чашку, расстелила на столе газету и с победным видом ткнула в нее пальцем:

– Вот! Читайте! Не зря я просмотрела все городские газеты за последнюю неделю!

– «Известная певица Аделаида вступила в Общество защиты ангорских кроликов», – с выражением прочитала Ирина. – Жанка, почему это так тебя взволновало? Мне казалось, что ты не проявляешь никакого интереса к кроликам, в особенности ангорским…

– Да не там! Где ты читаешь? – Жанна схватила газету и прочла: – «Завтра в наш город прибывает известный американский миллионер, любитель искусства и меценат Билл Йейтс. По непроверенным сведениям, господин Йейтс намерен провести переговоры с дирекцией Государственного Эрмитажа о проведении в Вашингтоне выставки шедевров из коллекции музея в обмен на выставку в Эрмитаже полотен из своего собрания. Пресс-служба Эрмитажа, однако, не подтвердила эти сведения».

– И не подтвердит! – воскликнула Жанна. – Ирка, ты сварила кофе? Налей мне чашку!

– Но ты же только что одну выпила!

Жанна удивленно уставилась на чашку со следами кофейной гущи и пожала плечами:

– Странно… я не заметила.

Ирина села за стол напротив подруги и спросила, подперев рукой подбородок:

– Ты не можешь объяснить, чем тебя так взволновала эта заметка? Я как-то не врубилась…

– Неужели не понятно? – Жанна смотрела на подруг, как на неуспевающих первоклассниц. – У меня крадут камею, и почти тут же прилетает Йейтс!

– Прости, дорогая, – подала голос обиженная Катерина, – может быть, я очень тупая, но мне непонятно. Я даже не знаю, кто такой Йейтс. Можешь меня расстрелять, но это так.

– Ну, тебе это непростительно! Ты ведь художник! Йейтс – это коллекционер, очень крупный и очень богатый, владелец знаменитого частного музея. Причем он совершенный фанатик. Обычно коллекционеры не ездят сами на аукционы, не ведут переговоров – они посылают своих агентов, адвокатов и специалистов по искусству. Но Йейтс не таков, услышав, что где-то можно купить еще один шедевр, он тут же срывается и летит на другой конец света, только чтобы скорее увидеть свое будущее приобретение… и платит обычно не торгуясь любые деньги!

– Ты хочешь сказать, – начала Ирина, – что Йейтс…

– Я хочу сказать, что те, кто украл у меня камею, а мы теперь с большой долей вероятности знаем, что это Суходольский, связались с Йейтсом и предложили ему купить ее!

– А он что, покупает краденое?