Троешник

Пошла череда рукопожатий, вежливых и сдержанных улыбок, оценивающих взглядов и шуточек.

– Ты к нам навсегда? Из дома выгнали? – язвил уже знакомый Саша.

– Степан! У вас хорошая рубашка! Очень интеллигентный вид, высокий рост, разумный взгляд, короче, вы мне нравитесь! – паясничал Артемий.

– Приветствую, меня зовут Дима! Как? Степан? Очень приятно! Рад знакомству, – тихо, скромно и не дрогнув ни одним мускулом произнес Димон.

Парни уже хотели завалить меня вопросами, однако, заметив, что я не успел полностью прийти в себя и чрезмерно, буквально чрезмерно энергичен, вернулись к работе и оставили меня в покое. Пустой стол, на который я поставил ноутбук и под который спрятал книги, занимал крохотное, тесное пространство, а дешевый, на кривых ножках, с синей обивкой стул, довершал спартанскую обстановку и превращал этот уголок в трудовую обитель.

Ничего лишнего, отвлекающего – только самое необходимое. Таких «рабочих пространств» в коворкинге было двенадцать. Помимо основной части офиса также присутствовал конференц-зал, где ребята зачастую проводили различные мастер классы. Вещи я спрятал в комнате отдыха. В ней на тот момент жил мой друг предприниматель Лева. Как только я его увидел, а это было в первый день моего заезда, вместо приветствия он спросил есть ли у меня еда. К его счастью я захватил с собой шоколадку и пару отваренных яиц. Представьте взгляд полный искренней радости, неподкупного раболепия и благодарности. Представили? Именно таким взглядом на меня посмотрел парень, который через семь месяцев достиг дохода в семьдесят чистыми. Еда, спасшая его от язвы, несварения и голода стоила рублей пятьдесят, не больше.

– Спасибо Степа! – жуя, пробормотал он.

– Да, пожалуйста!

– Я думал, что скоро умру, желудок перестал функционировать, казалось, он сам себя начал есть уже, – все еще жуя, словно это были не яйца, а мясо, делился он.

Можно попросить еды у друга, но просить ее у других предпринимателей, которым сказал, что воротишь миллиардами, было уже слишком! Крепенький от природы, чуть ниже Степы, царь зверей Лева, моргая своими серыми глазами, сдерживая слезы счастья поедал яйца. Продлилось это недолго. Спустя пятнадцать секунд он покончил с яйцами и приступил к шоколадке.

Смакуя и невнятно окая, с закрытыми веками, Лева наслаждался моментом, – ммм, прекрасно! – восклицал голодный предприниматель.

Бережно держа в руках маленькую плиточку шоколада, он улыбался, – скоро также будешь Степка, поверь мне, еда здесь на вес золота!

Я стоял и смотрел на него. Его руки, все в ссадинах и порезах, дрожащие и с выступающими венами, аккуратными, эстетскими движениями отламывали кусочки шоколада, деля их так мелко, как только возможно. Съев половину, он попросил разрешения спрятать остатки на потом, до вечера (до десяти я это припасу, ты не против, Степ?!).

Не понимая, всерьез он или нет, я ответил, – оставляй, конечно! Можешь сейчас съесть, мне без разницы.

Лев насупился, ухмыльнулся бывалой гримасой и дал мне бесценный совет, – ты экономь еду то! Сам ведь рассказывал, что на последние пятнадцать тысяч сюда приедешь! Деньги ты в самые первые дни потратишь и не заметишь даже, так что я пас. Спасибо, что накормил.

Лева говорил на полном серьезе, – спасибо, что накормил! Я набрался сил, мне пора впахивать! – и вдруг, резким рывком помчался в офис. До того, как он крепко встал на ноги, а это случилось двумя годами позднее, он важничал и страдал манией величия. А хотя нет! Он не страдал. Его движения, уверенная поступь, серьезный и резвый взгляд, поставленная, как и весь образ, речь, доставляли ему истинное, неподкупное ни за какие дивиденды удовольствие.

Как именно? А так: когда кто-то верил ему, Лев вдруг становился еще более уважаемым и влиятельным, как бы нехотя соглашаясь помочь или продолжая давать наставления. Иногда это доходило до комизма. Не получив предоплату, сделав работу без официального договора, за день до получения денег он на радостях занимал их, а потом гулял так, будто завтра умрет.

После этого, на утро, получив от клиента отказ, он кричал, – просто не берет трубу! Вот же гад! Таких надо искать и убивать! Я ведь свои бабки вложил! – понимая, что вместо миллиона опять вошел в долг, с пустым животом, находя силы на злость, уповал Лева.

В конце концов, голод сломил «принципы»: юношеский максимализм уступил место здравому смыслу и скромности, правильной постановке целей и взвешенной оценке собственных сил. Его обманывали маляры, китайцы, русские, таджики, партнеры, но главный лжец – был он сам. Странный был парень, этот Лев. Мускулистый и экстремальный, прикидывающийся золотым ребенком, на деле просто из ладной и обеспеченной семьи он вел себя нагло и вызывающе. Как только у него появлялись деньги он либо кутил, либо занимал их абсолютно незнакомых дамам, клубным аристократам, различным проходимцам, кому угодно! Итогом благотворительности была нервотрепка и пустые карманы. Забавно, весело и крайне интересно было воочию наблюдать как происходит личностный рост предпринимателя, в данном случае, Левы.