Трофей для братьев (СИ)

От размышлений Мию отвлёк громкий восторженный крик: проходящий мимо мальчуган остановился и с каким-то восторгом начал смотреть на ярла. Пацан, поймав на себе взгляд Сигурда, покраснел, но всё же не растерялся и спросил:

— Это Вы — ярл Сигурд?

— Я, всё верно, — тёмно-серые, с хищными жёлто-зелёными прожилками, глаза викинга в этом момент засияли каким-то мягким и ласковым светом. — Говори, чего хотел.

— Мой отец... — опустил голову мальчишка. — Мой отец погиб во время разграбления Бремерхафена, но его соратники принесли нам с матушкой много серебра и шкур. Мама сказала, что этого хватит на то, чтобы прожить безбедно несколько зим, а папа смотрит на меня из небесных чертогов Вальхаллы.

— Твоя матушка права, — погладил сильной рукой он подростка по жёсткой копне непослушных рыжих волос. — Погибнуть на поле боя — величайшая честь и слава для викинга! Твой отец сейчас пирует со всеотцом Одином и его бессмертным воинством да валькириями, мечтая, что однажды грозным витязем вырастешь и ты. А пока — возьми это.

Произнеся эти слова, Сигурд достал из своего кожаного кошелька серебряную монету и протянул её ошарашенному мальчугану:

— Отдай это маме, скажи, что подарок от ярла. Пусть купит себе красивую тёплую шаль, а тебе — самых дорогих сладких пряников и деревянный меч, чтобы ты совершенствовался в фехтовании и воплотил мечты отца в реальность!

Довольный ребёнок поклонился ярлу и, зажав деньги в ладошке, побежал в сторону дома, вскоре он скрылся где-то между мрачными деревянными стенами похожих как две капли воды друг на друга зданий.

Признаться честно, Мия была изумлена, что этот жестокий варвар может быть таким добрым, любящим и человечным. В эти редкие минуты сквозь его звериный фасад пробивался какой-то внутренний свет, как бывает это с солнечными лучами во время пасмурной погоды.

* * * * *

Солнце ярко освещало шумную гавань столицы Хордагарда, когда ярл и его спутница пробирались сквозь оживлённую толпу к местному рынку, куда более скромному, чем в том же Эгерсунне.

Выкрики торговцев, запах свежевыловленной рыбы и многочисленные прилавки с товарами на любой вкус вызвали в Мие целую гамму чувств: было тут и детское, непосредственное любопытство, и желание потрогать своими руками каждую безделушку, попробовать каждое угощение.... и воспоминание о роковом дне, когда на рынке Эгерсунна Сигурд сначала следил за ней, а затем пришёл с оружием и соратниками в жилище Варди и похитил её оттуда.

Интересно, как там старая Ингеборга? Всё ещё горюет или уже оправилась от очередной своей потери?

Устроив пленнице подобие экскурсии, Сигурд с гордостью показывал спутнице на разные шатры, говорил, где можно купить тот или иной заморский товар, кто чем торгует и сколько лет держит свою лавку. Казалось, что мужчина лично знает каждого из местных купцов и то, благодаря чему они зарабатывают на жизнь.

Так они миновали ряды с едой, оружием и предметами быта, оказавшись в той части базара, где продавались украшения и одежда. Глаза германской невольницы расширились от удивления, когда она увидела множество меховых накидок из шкурок горностая, массивные серебряные цепи, янтарные ожерелья и вырезанные из экзотического нефрита фигурки животных.

А вот сам ярл среди множества прилавков заметил магазинчик одного ювелира. Старый Магнус встретил пару с радушной улыбкой и открыл для правителя ту часть своих творений, что были сокрыты от глаз прочих посетителей в потрёпанном временем старинном сундуке.

— Выбирай. Выбирай то, что хочешь — но только одно, — обратился к девушке викинг.

Среди множества искусных украшений Мия заметила прекрасную золотую розу и тотчас же прикоснулась к ней своими тонкими, дрожащими от волнения пальцами. Нежные лепестки, выполненные из соединённых друг с другом тончайших пластин драгоценного металла, переливались в лучах солнца, отлитый из этого же материала стебель до мельчайшей подробности напоминал настоящее растение — у него были и листья, и...

— Шипы, — попытался предупредить Мию ярл, но она, заворожённая красотой этого творения рук мастера, и сама не поняла, как наткнулась подушечкой указательного пальца на одну из острых золотых колючек и поранилась.

Девушка стиснула зубы, на что темноволосый викинг моментально отреагировал: он оторвал кусок ткани от рукава рубахи и перевязал кровоточащую рану невольницы. Магнус же, кивнув красавице, прервал тишину следующими словами:

— Эта роза — поистине шедевр, величайшее моё творение, достойное самого прекрасного цветка на земле — избранницы нашего ярла.

Сердце Мии предательски забилось от комплимента, однако одновременно с этим рабыня ощутила и какое-то граничащее с паникой волнение. Кем она приходилась Сигурду? Избранницей, наложницей, простой пленницей, рабыней — ни один из этих вариантов не казался девушке подходящим и не описывал их странных отношений.

— В следующий раз, голубушка, не забывайте, что даже у самой прекрасной розы есть шипы, — дал совет Мие ювелир, что бережно завернул золотое изделие в отрез из шёлка и положил в богато украшенную шкатулку.