Трофей Его Высочества

Видя, что его рассказ произвёл на меня впечатление, Анмар виновато покачал головой и успокаивающе погладил меня по плечу.

– Мне нужно встретиться с парнями, – проговорил он. – Они должны знать, что происходит. Им, в отличие от меня, выходить никто не запрещал. Потому теперь именно они станут моими глазами и руками в столице. Может, ещё получится найти Петру.

– Знаешь, – сказала, пытаясь уловить ускользающую догадку. – Мне никогда не удавалось разгадать планы Хельма. Для этого нужно иметь такой же склад ума. Но если понять, чего именно он хочет добиться, тогда есть вероятность хотя бы примерно просчитать его ходы. Анхельм говорил, что желает закончить войну любыми способами. Что согласен отказаться от притязаний на захваченные вами территории, если вы не тронете восток. Ему нужны переговоры.

– Нет. Если бы он хотел просто переговоров, то направил бы Гервину письмо с просьбой или даже послов.

– А ты уверен, что он этого не делал? – усомнилась я в порядочности старшего айвирского принца.

– Уверен. Возможно, Хельм хочет не просто переговоров, а переговоров на своих условиях? Но тогда у него точно должны быть такие аргументы, которые заставят отца подписать мирный договор.

С каждым сказанным словом Мар хмурился всё сильнее. А потом и вовсе пересадил меня на диван, а сам поднялся на ноги.

– Мне очень не нравится то, что происходит вокруг нас, – сказал он, и в его глазах я видела искреннее беспокойство. – Пожалуйста, Эниремия, не дай никому использовать тебя. Твой брат может попытаться тебя выкрасть или заставить делать то, что нужно ему. Не поддавайся. Не дай втянуть себя в игру, где ты снова пострадаешь.

– А ты? Разве ты меня не используешь? – слова вырвались раньше, чем удалось их осмыслить. Но с Маром мне всегда было слишком легко, потому часто говорила не думая.

Он не отвёл взгляда. Так и смотрел на меня, но теперь в его глазах я видела горькую грусть.

– Если считаешь, что использую, тогда не позволяй этого и мне тоже. Никому. Для тебя во всём происходящем лучше вообще никак не участвовать. И я бы с радостью увёз тебя подальше, спрятал от всего мира, но это, увы, не выход.

А после всё-таки ушёл, оставив меня осмысливать его слова. И чем больше я думала об этом, тем отчётливей понимала, что сейчас я для него скорее проблема, чем козырь. Использует ли он меня? Ох, вряд ли. Но к его просьбе всё-таки прислушаюсь. И больше никому не позволю мной играть. Даже ради благополучия Вергонии.

Глава 34. Горькая правда

Первая неделя в академии пролетела для меня, словно одно короткое мгновение. Мне нравилось учиться, нравилось узнавать новое, постепенно приручать и осваивать собственную магию. Да и наставник мне попался на удивление спокойный и понимающий. Он ни разу не повысил на меня голос, хотя иногда я вела себя очень глупо. А профессор Лаусон только вздыхал и начинал всё объяснять сначала. Ох, думаю, у него ещё никогда не было настолько трудной ученицы. Ведь у магов в большинстве случаев дар открывается в юности, а мне уже, как-никак, почти двадцать один год.

И всё же успехи были, и немалые. И каждому своему достижению я радовалась, как маленькая девочка новой игрушке. Но сегодня был поистине особенный день. Ведь у меня впервые получилось создать настоящее плетение «Порыв ветра»!

Наставник говорил, что это одно из простейших базовых умений, на основе структуры которого строятся все плетения воздушного порядка. Я несколько дней пыталась его сделать, но всё было впустую. И вот сегодня, наконец, получилось! Правда, порыв вышел такой, что свалил с ног бедного профессора, но он тоже был настолько рад нашему успеху, что не придал значения собственному падению.

Я же и вовсе пребывала в полном восторге. И так безумно захотелось поделиться своей радостью с Маром, что даже попросила эрна Лаусона отпустить меня чуть раньше. Пожилой профессор только махнул рукой, но улыбался так самодовольно, будто это он, а не я, сегодня совершил личный прорыв.

Наши отношения с Анмаром так и застряли на уровне слишком близкой дружбы. Мы все вечера проводили вместе, много говорили, узнавали друг друга заново, иногда позволяли себе прикосновения, даже объятия, но определённую черту не переходили. О близости, которая требовалась для стабилизации магии, мой хайт даже не заикался.

Я понимала, что он не сможет долго оставаться в стороне, что ему придётся прийти ко мне за исполнением долга, но Мар упрямо делал вид, что не помнит ни о каком ритуале. Правда, иногда срывался и долго с упоением целовал меня, да так, что я теряла голову. Но дальше поцелуев не заходил. И каждый раз, отстраняясь от моих губ, смотрел в глаза с такой надеждой…

Он ждал, когда я поверю ему настолько, чтобы пустить в свою постель. Он не давил на меня, и я была искренне ему за это благодарна.

Время близилось к вечеру, и коридоры учебного корпуса по большей части пустовали. Хотя я уже почти не опасалась ходить здесь одна. В последние дни моя персона перестала вызывать бурный ажиотаж. Теперь студенты и студентки яро обсуждали недавнее происшествие в оранжерее.