Трофей объявленной охоты

– Коктейли… Ну-ну… – произнес Головин и перед его глазами закрутились какие-то абстрактные картины. Причем, для каждой склянки, на которую он обращал внимания, эти картины были свои.

«Молекулярная структура», – догадался он, впрочем ничуть этому не удивившись.

– Содержимое нужно втягивать в себя, через эти хромитовые трубочки… Уррич… – сказал док.

– Я уже понял, – ответил Головин и вздохнул, не ожидая от таких блюд высоких вкусовых качеств.

– А что такое «уррич»?

– Что вы спросили?.. Уррич…

– «Уррич». Что это за слово?

– Какое слово?.. Уррич…

– Ладно, проехали, – отмахнулся Головин, догадавшись в чем дело. Вероятно, на него подействовал прыжок корабля и он выпал в кубитное состояние.

Отсюда и кристаллические решетки, молекулярное строение «блюд» и это странное «уррич». Скорее всего, это не слово, а какой-то технический акцент. Например, в спектре ультразвука.

А почему нет?

На всякий случай зажмурившись, Головин потянул через трубочку первое блюдо.

Ну… Бывало и похуже. У себя в общежитии они с Фредом как-то практиковали употребление выварки из продуктовых упаковок.

Фредди тогда подрабатывал на фасовочном предприятии и там иногда происходили сбои, когда оборудование начинало сминать упаковки с уже заложенной в них продукцией.

На место прибывал робот-уборщик, сваливал все это в утилизатор, откуда продукт под давлением возвращался на фасовку, а испачканные мятые упаковки копились в специальных тарах, откуда их Фредди и утаскивал.

В общежитии они варили из них «суп», который выпивали утром перед уходом на занятия и до обеда есть уже не хотелось. Почти не хотелось.

Потом Головин нашел себе подработку и стало возможным обходиться без подобных «супов».

Решив не обращать внимания на вкусовые качества, Марк, одно за другим, выпил содержимое всех склянок и посмотрев на наблюдавшего за ним дока, уточнил:

– А больше у вас ничего нет?

– А что вам еще нужно? Тут в наборе был весь перечень необходимых минералов, жиров, углеводов и витаминных комплексов.

– Но я остался голоден.

– Это пищевой невроз. Практически все представители аборигенских народонаселений этим страдают. Подождите полчаса и почувствуете себя сытым.

– Ну, понятно, – кивнул Головин. – А никаких десертов у вас не имеется?

Док улыбнулся с таким видом, как будто беседовал с дебилом, которого не хочется обижать.

– Дело в том, что десерты и прочие излишества, как раз и являются следствием пищевого невроза.

– О, кстати, я снова в нормальном состоянии! Теперь нет никаких «уррич»! – заметил Головин.

– Что, простите? – переспросил док.

В этот момент, открылась раздвижная дверь и показался второй помощник, притащивший целую стопку обновок и еще пару каких-то коробок.

– Что это, Бэзил? – спросил док.

– Сэр, как только я сказал, что за всем этим стоит командующий, интендант вызвал главного кладовщика и вместе они решили, что раз одежда Марка Головина еще не готова, нужно выдать лучшее, что у них имелось.

– И это оказалось?

– Мундир корабельного лейтенанта, сэр. Первой категории.

– Ну вот, дорогой друг. Теперь вы, почти что один из нас, – с улыбкой произнес док.

– А душ, перед тем как надеть все это, я могу принять?

– Душ не нужен. Ваше тело было обработано суперскином.

Головин попытался прислушаться к своим ощущениям – есть ли у него чувство свежести?

Но ничего понять так и не смог, поскольку все его ощущения сейчас были заметно притуплены.

И он стал послушно принимать, предмет за предметом, надевая на себя весь комплект обмундирования.

Все закончилось ботинками на магнитной шнуровке, после чего на большом настенном мониторе Головину показали, как он теперь выглядит.

– Мне нравится, – подвел итог Марк.

– А мне нет, – сказал док. – Вам нужно побриться. Мундир обязывает.

– Не возражаю, такой мундир действительно обязывает, – согласился Головин и потрогал плетеные серебристые погончики.

71

На мостике было неспокойно. Несмотря на прыжок всей группы, оторваться от преследователей не удалось. Не прошло и получаса по корабельному времени, как пришло сообщение – корабли-преследователи стали выходить из прыжка.

Их отметки, одна за другой, стали появляться на огромном, во всю стену, экране и трехмерной схеме суперголограммы.

– Они выходят поочередно, не боясь тратить топливо, – заметил начштаба. – Значит, очень спешат.

– Да, – согласился командующий и совсем по-аборигенски потер подбородок. – Не боятся энергетических потерь, прыгают по одиночке.

– Сэр, они попросту пустили вперед самые быстрые корабли, – заметил главный штурман. – Посмотрите, вышли семь меток и тишина. Остальные все еще разгоняются до кинетической нормы прыжка.

– Это лишь подтверждает, что за наш трофей они готовы идти на любой риск. Мы можем ударить по ним сейчас, полковник, пока они не наработали емкостные батареи?

– Ударить сможем, сэр, но едва ли единичный удар остановит их. Если же мы завяжемся в полноценное сражение, подойдут остальные их корабли.

– Этой эскадре мы, к сожалению, не противники, – добавил начальник штаба. – На их стороне количественное преимущество и опыт. Они здесь уже несколько периодов дерутся с конкурентами за влияние. А мы – новички.