Троя против всех

Много лет спустя Вадик нашел его на Ютубе: Рэнди дает интервью в связи со своим новым музыкальным проектом. Внешне он почти не изменился, только что бороду отпустил. Но – странное дело: он постарел голосом. Теперь голос у него какой-то испитой и бездомно-хриплый, как у Бухарика Дина – того буйного бомжа, что запускал в толпу пустой бутылкой из-под водки «Вольфшмидт». А ведь когда-то Рэнди завораживал именно своим голосом, все держалось на его текстах и вокальных данных. Ближе к концу интервью Рэнди произносит неожиданно знакомую фразу. Этот момент Вадик даже прослушал повторно: нет, не ослышался. «Безумие, просто безумие!» – каркает Рэнди точно так же, как каркал двадцать лет назад (и Вадик, помнится, покатывался со смеху). Фразочка промоутера Тима! Неужели он до сих пор пародирует Тима Мартоуна? Но ведь ничего больше нет, тот мир давно исчез и сменился другими мирами, тоже, в свой черед, исчезнувшими. Как же может быть, что эта хохма все еще существует (ведь Мартоун, если он еще жив, уже совсем старик!) и что Рэнди Шульц – все тот же Рэнди, но с неузнаваемым голосом? В юности он производил впечатление настоящего poète maudit[95]. Вот, стало быть, как выглядят poètes maudits, случись им дожить до среднего возраста.

Билл Сток, бывший сосед Рэнди по палате, тоже взмыл в эмпиреи локальной славы, возглавив группу One Man Less. Стилистически это была полная противоположность First Axis: вместо экзистенциального надрыва и жутковатой исповедальности Рэнди в текстах Стока была пассионарность веганства и стрэйт-эджа, был социальный активизм, позитивный посыл, хардкоровское добро с кулаками. «Crush the weak», – хрипел он в микрофон, и многочисленные фанаты (пускай не столь многочисленные, как у Рэнди, но все же) внимали призыву из хитовой песни. Crush the weak, дави слабых. Слабые – это наркоманы, наркодилеры и те, кто мучает или убивает животных. Всех этих выродков надо давить. Глядя на худенького Билла, было трудно поверить, что он может кого-нибудь раздавить. Но он мог, хулиганистый пацан с сильными убеждениями. В отличие от его ближайшего друга Рэнди, хлеставшего винище почем зря, Сток прочно стоял на своем стрэйт-эдже, вел здоровый образ жизни, занимался боксом (худенький-то худенький, зато уши – цветная капуста) и в уличной драке мог дать сто очков вперед любому. Но его подвела любовь к граффити. Собственноручно перелицовывая облик родного города, он размалевывал мосты, верхотуры, забирался туда, куда отважился бы не всякий альпинист или паркурщик. Его фирменный тег «DES» появлялся в самых невероятных местах, а рядом с тегом – дерзкий стрит-арт. Вызов муниципальным властям, пощечина общественному вкусу. Его ловили с поличным, трижды сажали за хулиганство. Судья предупредил: следующая ходка будет уже серьезной, Билла отправят в «state pen»[96]. Такая перспектива его, конечно, не обрадовала. Но, увы, страсть к искусству оказалась сильней любых угроз. Когда его арестовали в четвертый раз, Сток, освободившись под залог, удрал в Аризону и никогда больше не возвращался в штат Нью-Йорк. По слухам, в настоящее время он обитает где-то в окрестностях Сиэтла. Лишь вычурная авторская подпись «DES», до сих пор украшающая руинированную архитектуру Трои, свидетельствует о том, что когда-то и он был троянцем.