Читаем Троянская война. Реконструкция великой эпохи полностью

У Дарета нет эпизода с гибелью Долона. Напротив, Долон до конца реализует свою миссию переговорщика, которая доходит до предательства: Долон входит в состав заговорщиков, открывших ворота ахейцам и получивших за это их милость — сохранение жизни и имущества. Самостоятельной роли в этом заговоре у Долона нет, но он перечислен среди таких заговорщиков, как Антенор, Эней, Полидамант, — лиц весьма влиятельных в Трое.

Важность Долона в «Илиаде» обусловлена параллелью его с Одиссеем — главным героем. Долон — тоже переговорщик, как и Одиссей. Но подробности его миссий из описаний Троянской войны выпали. Осталось лишь упоминание у Дарета и торжество Одиссея, который в дипломатической игре выведал важную информацию и решительно оборвал канал возможных сепаратных переговоров с троянцами. При этом убил беззащитного Долона жестокий Диомед. Правда, может быть, не в ночной засаде, а после разорения Трои и разлада между заговорщиками, открывшими ворота, и победителями.


Троил в тени Гектора

Гомер создавал свои эпические поэмы по неким неписаным или не дошедшим до нас законам, близким к жанру трагедии более поздней эпохи. В них очевидно распределение ролей на первостепенные и второстепенные, а также эпизодические. Мы видим, что главными героями «Илиады» являются Ахилл и Гектор, а Одиссей поднимается из эпизодических ролей, чтобы в «Одиссее» не быть случайным персонажем, непонятно почему ставшим главным действующим лицом. За этими тремя фигурами следуют фигуры второго плана, порой выходящие на первые роли — вожди ахейцев и троянцев.

Вся эта конструкция не может обойтись без умолчания. И мы хорошо видели причины такого умолчания на примере Паламеда. Наверняка есть «фигуры умолчания» и в лагере троянцев. Одной из таких фигур является Троил, который у Гомера упоминается среди погибших сыновей Приама.

Гибель Троила обычно связывают с началом Троянской войны. Псевдо-Аполлодор описывает этот эпизод как коварное нападение Ахилла на юного Троила из засады близ храма Аполлона Фимбрейского (по версии «Киприй» и вазописи — когда тот поил коня у источника). Приам сетует, что после смерти Гектора и Троила с Местором у него больше не осталось храбрых сыновей. И это говорит о том, что Троил стоит в одном ряду с фигурами первого плана. Почему же Приам оплакивает его только вместе с Гектором? Почему в предании для Троила почти не осталось места, если он — из самых доблестных троянских царевичей?

Позднейшие сочинения, принижающие Ахилла, представляют Троила еще ребенком, которого ахейский герой безжалостно убивает. Дело доходит даже до выдумки любви Ахилла к юному Троилу, который бежит от него и прячется в святилище, где заколот, отказавшись ответить взаимностью навязчивому герою. У Диктиса юный Троил попадает в плен, и в порядке устрашения Ахилл обезглавливает его перед стенами Трои. После чего троянцы терпят поражение.

Совершенно иной образ Троила мы имеем у Дарета. Здесь Троил действительно ровня Гектору. Фактически Троил становится военным вождем ахейцев после смерти любимого героя Гомера.

Можно с уверенностью сказать, что налицо два разных персонажа, которые оказываются близки лишь в некоторых описаниях. Можно предположить, что это действительно два разных человека. Одна линия предания — это преступление Ахилла, убившего юношу из засады и получившего за это месть Аполлона (Троил, по версии, — сын Аполлона), направившего стрелу Париса. Другая линия — это образ Троила как доблестного воина, который был исключен Гомером из повествования, поскольку оно должно было быть сконцентрировано на Гекторе и его противостоянии с Ахиллом. Троила-воеводы нет в «Илиаде», потому что повествование закончено похоронами Гектора. Прочие авторы, описывающие последующие события, концентрируют внимание на Парисе, на Мемноне. А Троил оказывается замеченным лишь у Дарета, который, как следует предположить, пользовался утраченным эпосом или летописью.

Можем ли мы говорить о двух Троилах? Вполне. Повторные имена встречаются в генеалогиях достаточно часто. А имя Троил, очевидно, образовано от соединения эпонимов Троса и Ила — имен основателей Трои-Илиона. Среди царевичей такое имя должно было быть заметно популярнее, чем другие. Или же служить прозвищем, которое дается по каким-то признакам. При огромном количестве сыновей у Приама, он вполне мог иметь двух сыновей с идентичными прозвищами. Тем более что по возрасту их было нетрудно различить.

О роли Троила в описаниях Дарета можно судить по оппозициям в битвах (перечислениях военачальников в каждой из них):



Очевидно, что Троил, будучи долго на вторых ролях, после гибели Гектора становится первым воеводой троянцев. Парис-Александр упоминается в качестве вождя всего однажды (под именем Александр, а под именем Парис — скорее в роли обычного воина), Мемнон — лишь вместе с Троилом (как союзник он не мог руководить всем троянским войском).

Перейти на страницу:

Похожие книги

1991. Хроника войны в Персидском заливе
1991. Хроника войны в Персидском заливе

Книга американского военного историка Ричарда С. Лаури посвящена операции «Буря в пустыне», которую международная военная коалиция блестяще провела против войск Саддама Хусейна в январе – феврале 1991 г. Этот конфликт стал первой большой войной современности, а ее планирование и проведение по сей день является своего рода эталоном масштабных боевых действий эпохи профессиональных западных армий и новейших военных технологий. Опираясь на многочисленные источники, включая рассказы участников событий, автор подробно и вместе с тем живо описывает боевые действия сторон, причем особое внимание он уделяет наземной фазе войны – наступлению коалиционных войск, приведшему к изгнанию иракских оккупантов из Кувейта и поражению армии Саддама Хусейна.Работа Лаури будет интересна не только специалистам, профессионально изучающим историю «Первой войны в Заливе», но и всем любителям, интересующимся вооруженными конфликтами нашего времени.

Ричард С. Лаури

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Прочая документальная литература
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука