Читаем Троянская война. Реконструкция великой эпохи полностью

Нетрудно заметить, что наименование «ахейцы» имеет самое широкое применение. Поэтому для него имеется множество характеристик. «Аргивяне» — именование, которое строго связано с городом Аргос и может быть отнесено не ко всему войску, а к его части, находящейся непосредственно под руководством Агамемнона (аргивяне — жители не только Аргоса, но и всей Арголиды, включая Микены). Хотя Аргос по праву является столицей Диомеда, он все-таки находится в подчиненном положении, и его власть в Аргосе условна — дозволена Агамемноном после изгнания и лишь накануне похода. Наконец, «данаи» — это потомки легендарного Даная (или потомки подданных, ближайших сподвижников).


Характеристики ахейцев



Характеристики аргивян



Характеристики данаев



Египетское происхождение Даная разумно связывать именно с войском: правление основано воинственным пришельцем, и «данаи» — это те, кто владеет страной по праву завоевателя. Аргивяне же — это все жители восточного Пелопоннесса, ахейцы — обобщенное наименование всех народов, принявших участие в экспедиции против Трои, в узком смысле — пришедшего с севера народа-завоевателя, некогда покорившего Пелопоннес (а затем — господствующей аристократии).

Эпитеты, действительно разные: у данаев и аргивян — исключительно военные, у ахейцев — не только военные. Можно трактовать это обстоятельство двояко: либо считать, что в составе ахейской экспедиции есть воины и обслуживающий их невоенный контингент, либо что употребление того или иного названия как раз связано с определенной характеристикой: если речь идет о невоенных делах — говорится об ахейцах, но не о данайцах и аргивянах. Но есть еще и третий подход — мол, разноименность связана с метрическими потребностями, законами гомеровского гекзаметра. То или иное название подстраивается под ритмику стиха. Но искажение смысла вряд ли было бы допустимо с целью сохранения этой ритмики. По крайней мере, применение иного термина взамен наиболее частому («ахейцы») должно быть принято как допустимое.

Эпитеты также служат исследователям в качестве повода, чтобы распределить термины по древности. Если «ахейцы» сопровождаются эпитетами примерно в третьей части случаев, то «данаи» имеют эпитеты вдвое реже, а для «аргивян» имеются лишь единичные случаи употребления эпитетов (4 случая). Выходит, что ахейцы — наидревнешее наименование. Но в «Одиссее» «аргивяне» и «данаи» отнесены только к героям минувших эпох, но никогда — к действующим лицам поэмы. Получается, что «ахейцы» — это современники Гомера, а «аргивяне» и «данаи» — народы героического минувшего.

Аналитическое расчленение «Илиады», полезное в других случаях, в данном случае приводило исследователей к тому, что наименование для пришедшего под Трою войска обусловлено различными по времени создания пластами эпоса. В обоснование приводят позднейшее развитие эпической традиции, в которой у Квинта Смирнского наименования по частоте употребления практически сравнялись. Что означает, якобы, что «данаи» и «аргивяне» появились у Гомера из более поздних источников. Тем не менее, у самого Гомера употребление термина «данаи» в явно более поздней «Одиссее» заметно ниже, чем в «Илиаде». Кроме того, более поздний эпос реагировал на реалии своего времени: крах династий, отправивших экспедицию в Трою и возвышение Аргоса приводило к снижению частоты употребления термина «ахейцы» и укреплению ранее нейтрального термина «аргивяне» применительно ко всем грекам.

Дальнейшее развитие этой идеи препарирования «Илиады» предполагает учет разделения поэмы на книги, в которых соотношение частот этих терминов резко различается. Действительно, в некоторых частях поэмы «данаи» порой просто отсутствуют, а вот «аргивяне» никогда не пропадают и не демонстрируют резкого провала по частоте употребления. Тем не менее, разделение «Илиады» на «книги» — чисто условное, и попытка иного деления (по сюжетным блокам) может кардинально изменить соотношение частот.

Следует заключить: при всем различии происхождения терминов «ахейцы», «аргивяне», «данаи», у Гомера они используются практически как равнозначные и взаимозаменяемые, изредка передающие какие-то оттенки смысла. Все попытки расчленить эпос на основании различия происхождения терминов, относимых к войску Агамемнона, выглядят сомнительными и опровергаются контраргументами.

Что же касается эпитетов, то они дают вполне однозначное различие между ахейским и троянским войском.

Троянцы гораздо чаще определяются как пылкие и гордые (11 раз против 2 у ахейцев). Этот термин также применен к Тидею (отец Диомеда) 4 раза, к Антилоху (сын Нестора) 5 раз. В данном случае Тидей — герой прошлого, а Антилох — ахеец, действующее лицо «Илиады». Фактически частота применения эпитета уравновешена между троянцами и ахейцами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1991. Хроника войны в Персидском заливе
1991. Хроника войны в Персидском заливе

Книга американского военного историка Ричарда С. Лаури посвящена операции «Буря в пустыне», которую международная военная коалиция блестяще провела против войск Саддама Хусейна в январе – феврале 1991 г. Этот конфликт стал первой большой войной современности, а ее планирование и проведение по сей день является своего рода эталоном масштабных боевых действий эпохи профессиональных западных армий и новейших военных технологий. Опираясь на многочисленные источники, включая рассказы участников событий, автор подробно и вместе с тем живо описывает боевые действия сторон, причем особое внимание он уделяет наземной фазе войны – наступлению коалиционных войск, приведшему к изгнанию иракских оккупантов из Кувейта и поражению армии Саддама Хусейна.Работа Лаури будет интересна не только специалистам, профессионально изучающим историю «Первой войны в Заливе», но и всем любителям, интересующимся вооруженными конфликтами нашего времени.

Ричард С. Лаури

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Прочая документальная литература
1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука