Троянский мордобой

В Трое настроения были куда хуже. Подкрепление со стороны амазонок вышло из боя крайне неожиданным способом. Как, впрочем, и провело саму схватку. И, что было хуже всего, за ходом всего противостояния наблюдала почти половина города, выстроившись в несколько рядов на городских стенах и едва не выдавливая защитников через бойницы. В итоге мотивирующий мастер-класс смогла лицезреть почти вся женская часть населения, что не могло привести ни к чему хорошему. К ночи на стене остался только Приам с сыновьями, наблюдающий за фестивалем, устроенным греками в своём лагере.

— Будем надеяться, что завтра они будут хотя бы уставшими, — озвучил собственные мысли Деифоб, внутренне сам не надеясь на подобное.

— Ага, — мрачно кивнул Приам. — Ахилл особенно. Ты видел, с какой довольной рожей он глядел вслед этой... как её там... Пенсефилии.

— Пенфесилии, — поправил отца Гелен.

— Да один хуй, — отмахнулся Приам. — Всё равно нам пиздец.

— А может и не пиздец, — сказал кто-то позади.

Обернувшись, троянцы сначала никого не заметили. Мгновением позже в тени башни возникла белозубая улыбка.

— Ой! — заорал царь Трои! — Тыктобля?!

— Я не Ктобля, — улыбка погасла, и из тени вышел юноша в прекрасных доспехах. — Я – Мемнон, царь Эфиопии!

— Ктобля? — переспросил шокированный Деифоб, который никогда не интересовался географией земель к югу от странной египетской пустыни.

—Иди ты на хуй, — ответил ему Мемнон. — Я...

— Долбоёбы, всё устроила! — перебила его воодушевлённая Афродита, появившись из портала. — На днях к нам приедет... Ох, ебать! Эфиоп!

— Я – эллин! — заявил царь, тут же обидевшись. — А в Эфиопии я просто царствую!

— Мне-то не пизди! — грозно заявила Афродита. — Даже с Олимпа видно, что ты людоедом был!

— Эллин я, — пробурчал правитель Эфиопии. — Мемнон, сын Эос.

Весь Олимп мгновенно обратил свои взгляды на богиню зари.

— Это было давно! — тут же принялась оправдываться Эос. — Мне в амброзию что-то подмешали! И вообще было темно, и я ничего не видела!

Боги молча покивали из вежливости. Все, за исключением Геры, которая быстро спустилась с Олимпа, нашла кусты и стала что-то втолковывать спрятавшемуся там медведю.

— Меня не ебёт, чей ты сын, — отрезала Афродита. — Воевать умеешь?

— Умею? УМЕЮ?! — взорвался Мемнон. — У меня полный комплект доспехов от Гефеста! Я не проиграл ни одного сражения! У меня целая армия под моим командованием!

— Ни одного сражения? — заинтересовался Приам. — То есть ты такой заебищенский полководец?

— Ну, — стушевался Мемнон. — Планы сражений разрабатываю не я, а мой советник. Но на передовой командую я, и в этом мне нет равных!

— Советник, значит, — задумался Приам. — А где он?

— Да вон там, — указал царь Эфиопии на смутную тень в капюшоне, прячущуюся в тени. — Только он с вами разговаривать не станет, даже не пытайтесь.

— Почему это? — удивились троянцы.

— Да обет у него какой-то, — отмахнулся Мемнон. — Он разговаривает только со мной и с моей армией. Какой-то то ли обет у него, то ли правило, я не понял.

— Кстати об армии, — заметил Приам. — Где она?

— Расположилась на центральной площади, — бросил царь, разглядывая лагерь греков. — Они что, всего раз в ночь меняют караул?

— Как это на центральной площади?! — вскричал Приам. — Как вы в город попали?!

— Через задние ворота, — ответил Мемнон. — Советник стражу убедил пропустить нас.

— Да это пиздец какой-то! — заорал Приам. — Это не ворота, а какой-то ебучий проходной двор! Казнить этих стражников немедленно!

— Моих солдат не трогать, — строго велел Мемнон.

— Как это твоих? — не понял троянский правитель. — Я велел казнить стражников, а не...

— Они уже нанялись ко мне, — сообщил Мемнон.

— Ебать, — ахнул Приам. — Ты что, нанял мою собственную стражу?

— Не я, — поправил эфиопский царь. — А мой советник. А на тех воротах теперь мои солдаты стоят и больше никого не пустят. Ты не волнуйся, дед, всё пойдёт как по маслу.

— По пизде всё пойдёт, — проворчал Деифоб и как в воду глядел.

Утром царь Эфиопии прибыл в командный центр троянцев в сопровождении советника и нескольких слуг. Растолкав помощников, он указал на главный стол, куда слуги тут же погрузили огромный свиток.

— Да ты охуел с утра пораньше? — простонали троянцы, глядя, как со стола на пол полетели кубки с вином.

— Заткнитесь и слушайте внимательно, я дважды повторять не буду, — прорычал на них полководец. — Нападаем с утра пораньше, пока они спят.

— Так мы тоже ещё спим, — простонал Приам.

— Уже не спите, — заметил стратег и ткнул пальцем в карту, которую наконец развернули слуги. — Что это за хуйня?

— Речка, — пробурчал Парис, держась за голову.

— Нет, — рявкнул Мемнон, вызвав жалобные стоны троянской стороны. — Это естественная преграда, которой вы, мудаки, за десять лет ни разу не воспользовались.

— А как можно рекой воспользоваться? — спросил Приам, которому судьба Прометея, страдающего лишь печенью, сейчас казалась не такой кошмарной.

— Ну вы точно дебилы, — вздохнул Мемнон. — Сначала мы небольшими группами мы перехватываем идущих к городу греков и навязываем им бой. Греки высылают подкрепление, которое пойдёт вдоль реки, так им ближе.