Трон

— Ну это же я недосмотрел за тобой, ты сбежала. — Локи бросил взгляд в конец коридора, где Дункан проводил отвлекающие беседы с охранником. — И король отправил меня исправлять ошибку.

— А почему ты охранял меня в Андарики? Почему именно ты? Почему не искатель или еще кто-нибудь?

— У нас не так много искателей, поскольку почти нет подменышей. Карлики выполняют большую часть повседневной работы, но совладать с ними ничего не стоит. Витра, которые пытались похитить тебя в прошлый раз, по силе чуть-чуть превосходят мансклигов. Вот по этой причине вы так легко с ними справились. За тобой нужно отправлять сильнейшего, и король отправил меня.

— Кто ты? — задала я очередной вопрос. — Моя мать говорит, что была знакома с твоим отцом, а ты сам — чуть ли не родственник королю и королеве витра.

Локи покачал головой:

— У короля нет особо приближенных, и я не исключение. Но с королевой у меня действительно кое-что было. Я и Сара были когда-то помолвлены.

— Как так?! Но ведь она… Да она же намного старше тебя.

— На десять лет. Но для брака по уговору это никогда не было препятствием. Эта схема исправно работает на протяжении веков. Тем более в нашей небольшой общине, где выбор совсем невелик. К сожалению, король опередил меня и женился на Саре еще до моего совершеннолетия.

— А ты любил ее? — Я сама удивилась, что мне есть до этого дело.

— Я же сказал, это была помолвка по уговору! — рассмеялся Локи. — Когда она вышла замуж за короля, мне было девять лет, так что я смог пережить эту драму. Сара всегда видела во мне младшего брата. Да она до сих пор так ко мне относится.

— А твой отец? Элора действительно была с ним знакома?

— Нисколько в этом не сомневаюсь. Она же какое-то время жила в общине витра. Сразу после свадьбы они жили во Фьонинге, но во время беременности Элоры Орен настоял на переезде в его вотчину.

— И она согласилась? — Было странно слышать, что Элору можно заставить сделать что-либо против ее воли.

— Полагаю, у нее не было выбора. Когда королю что-то нужно, он может быть очень… — Локи не договорил. — А знаешь, я ведь был на их свадьбе.

Локи улыбнулся своим воспоминаниям, и в его улыбке была какая-то обескураживающая искренность. Когда он не ерничал и не язвил, а вот так просто улыбался, то становился удивительно хорош. Этой улыбкой он меня совершенно обезоружил.

— Ты имеешь в виду свадьбу моих родителей? — Я с трудом поняла, о чем он говорит.

— Ну да. Хотя я мало что помню — мне было всего два или три года. Моя мама взяла меня с собой, и я всю ночь веселился со взрослыми. На свадебной церемонии я шел впереди жениха и невесты и разбрасывал лепестки роз. Странное занятие для мальчика, но на свадьбе я был единственным ребенком королевских кровей.

— А где были остальные дети?

— У витра их не было, а все дети трилле становились подменышами.

— Так ты помнишь эту свадьбу? И ты был единственным малышом на ней?

— Еще бы не помнить. Свадьба века. — Локи снова ухмылялся. — Кого на ней только не было.

Тут я поняла, что у Локи и Финна много общего — каждый старается держать меня на расстоянии. Финну помогает в этом маска сдержанности и неприступности, а Локи — сарказм. Несколько мгновений назад, когда Локи говорил о своей матери, он был настоящий, искренний, близкий и понятный. Точно такое же выражение лица у него было в подвале в Андарики, во время нашего разговора про жизнь в неволе. Все остальное время нас словно разделяла невидимая, но прочная стена.

— А ты знаешь, почему они поженились?

— Орен с Элорой? — Локи нахмурил брови. — А ты сама что знаешь?

— Я знаю, что Орену был нужен наследник, но у витра с детьми напряженка, а Элора хотела объединить общины. Но зачем? Зачем ей было нужно, чтобы витра и трилле объединились?

— Наверное, потому, что мы воевали на протяжении веков. Может быть, даже с самого начала времен.

— А почему? Я тут читала книжку по истории, но и там я не нашла точной причины этой войны. Почему наши народы так ненавидят друг друга?

Локи беспомощно развел руками:

— Ничего не могу сказать. За что Капулетти ненавидели Монтекки?

— Предок Монтекки увел у предка Капулетти его жену, — ответила я. — Это был любовный треугольник.

— Чего-чего? Не помню, чтобы Шекспир про это рассказывал.

— Прочитала в какой-то книге, — отмахнулась я. — Неважно. Я просто хочу сказать, что всему есть повод и причина.

— Вне всяких сомнений.

Локи чуть дольше задержал на мне взгляд, и мне показалось, что карамель его глаз просочилась мне под кожу и что он видит меня насквозь. Мне вдруг стало как-то не по себе и от его опасной близости, и от того, что мы наедине.

Я отвела глаза и сделала шаг назад, пытаясь унять разогнавшийся пульс.

— Приоритеты сильно изменились, — наконец ответил Локи. — Витра мечтают об экспансии, а трилле из последних сил цепляются за обломки своей несчастной империи.

— Уж если говорить про обломки несчастной империи, так это точно про витра, — возразила я. — Мы-то, по крайней мере, способны на продолжение рода.

— О, принцесса, это удар ниже пояса! — Локи притворно схватился за сердце.

— А что, разве не так?