Трон из костей дракона. Том 1

Джон Пресбитер, – написал доктор, – вне всякого сомнения, являлся одним из величайших воинов своего времени и без этого никогда не возвысился бы до своего главного, королевского положения. Однако не подвиги на поле боя сделали его выдающимся королем; скорее причина заключалась в том, что он использовал инструменты власти, которые дала ему в руки война, – умение управлять государством и пример простым людям.

На самом деле его величайшая сила на полях сражений стала худшим его недостатком в роли Верховного короля. В разгар сражения он был бесстрашным, громко смеявшимся убийцей, человеком, аккуратно и весело отнимавшим жизни у тех, кто выступал против него. В этом он напоминал барона Утаниата, который, радостно хохоча, выпускал оперенную стрелу в оленя-самца.

В качестве короля иногда он был склонен быстро и необдуманно действовать и по этой причине чуть не потерпел поражение в сражении в долине Элвритсхолла и лишился расположения покоренных им риммеров.

Саймон хмурился, читая абзац. Он чувствовал, что солнце повисло между деревьями и припекает ему шею, и понимал, что действительно должен отнести мех с водой Бинабику… но он так давно не сидел просто так, в одиночестве, к тому же его удивило и вызвало любопытство то, что Моргенес плохо отзывался о золотом, неукротимом Престере Джоне, человеке, который был героем стольких песен и историй, что только имя Усириса Эйдона в их мире знали лучше, а это говорит о многом.

По контрасту, – прочитал Саймон дальше, – единственным, кто мог сравниться с Джоном на поле боя, являлся его фактической противоположностью. Камарис-са-Винитта, последний принц королевского дома Наббана, брат нынешнего герцога, считал войну одним из плотских развлечений. Верхом на своем коне по имени Призыв, со знаменитым мечом Шип в руке, возможно, он был самым опасным человеком нашего мира – однако сражения не доставляли ему удовольствия, и свое мастерство воина он считал тяжким бременем, его репутация настроила против него многих, у кого в противном случае не нашлось бы повода плохо к нему относиться, и ему приходилось против воли убивать.

В книге Эйдона говорится, что, когда священники Ювениса пришли, чтобы арестовать Святого Усириса, он добровольно пошел с ними, но, когда они собрались забрать еще и Его аколитов Сутрина и Граниса, Усирис Эйдон этого не допустил и убил их прикосновением Своей руки. Он плакал, отнимая у них жизнь, и благословил тела.

Так же и Камарис, если мне будет позволено сделать подобное святотатственное сравнение. Но если кто-то и обладал невероятной силой и всеобъемлющей любовью, кои Мать Церковь приписывает Усирису Эйдону, так это Камарис, который убивал без ненависти к врагам, но являлся самым внушавшим ужас воином нашего или, возможно, любого другого…

– Саймон! Иди сюда, быстрее! Мне нужна вода, прямо сейчас!