Трон из костей дракона. Том 1

– В любом случае, – продолжал Бинабик, – однажды я расскажу тебе о моих годах учения у Укекука – он был великий, толстый тролль, Саймон, тяжелее тебя, а ростом с меня, – но сейчас мне нужно поскорее перейти к сути. Я точно не знаю, когда мой наставник впервые повстречался с Моргенесом, но задолго до того, как я вошел в его пещеру. Однако они были друзьями, и мой наставник научил Моргенеса искусству отправки писем с птицами. Так они разговаривали друг с другом, мой наставник и твой доктор. Они разделяли многие… идеи об устройстве мира.

Ровно два лета назад были убиты мои родители. Смерть пришла к ним в драконьем снегу на горе, которую мы называем Маленький Нос, и с тех пор, как их не стало, я посвятил все свои мысли – ну почти все – учебе у моего наставника. А когда после наступления оттепели в этом году он сказал, что я буду сопровождать его во время великого путешествия на юг, я едва справлялся с волнением. У меня не оставалось сомнений, что наступил момент испытания моей пригодности.

Но чего я не знал, – продолжал тролль, постукивая по грязной траве посохом – почти сердито, как показалось Саймону, но гнева в голосе Бинабика он не услышал, – Укекук мне не сказал, что у него имелись более серьезные причины для путешествия, чем окончание моего ученичества. Он получил сообщение от доктора Моргенеса… и от некоторых других… о вещах, которые его встревожили, и Укекук почувствовал, что пришло время нанести ответный визит Моргенесу, ведь доктор посетил моего господина задолго до того, как я начал свое обучение.

– Какие вещи? – спросил Саймон. – Что ему написал Моргенес?

– Если ты о них до сих пор не знаешь, – серьезно ответил Бинабик, – значит, пока сможешь прожить без этой правды. И тут я должен подумать, но сейчас позволь мне поведать то, что я могу – обязан – рассказать.

Саймон коротко кивнул неожиданно резким словам Бинабика.

– Я не стану утомлять тебя длинной историей нашего путешествия на юг. Очень скоро я понял, что мой господин не рассказал мне всей правды. Он был встревожен, очень сильно, и, когда бросал кости или читал определенные знаки в небе и ветре, мрачнел все больше. Кроме того, часть наших приключений получилась очень тяжелой. Я и сам много путешествовал один еще до того, как стал учеником Укекука, но никогда прежде мне не выпадало такое неудачное время. То, что с тобой случилось прошлой ночью, произошло с нами, когда мы находились возле озера Дроршуллвен, во Фростмарше.

– Ты про буккенов? – спросил Саймон.

Даже посреди ясного дня мысль об их цепких руках была ужасающе яркой.

– Именно, – кивнул Бинабик, – это было… и есть дурной знак – я имею в виду то, что произошло в лагере. Память нашего народа не хранит сведений о нападениях богаников – как мы их называем – на большие группы вооруженных людей. Такие дерзкие и жуткие. Обычно они атакуют животных или одиноких путешественников.

– Кто они такие?

– Позднее, Саймон, ты много узнаешь, если проявишь терпение. Мой наставник также не рассказывал мне всего – из чего, впрочем, не следует, что я твой наставник, – но я понимал, что он очень расстроен. Я ни разу не видел, чтобы он спал за все время нашего путешествия по Фростмаршу. Когда я засыпал, он бодрствовал, а утром, когда я просыпался, уже был на ногах. А он уже был немолод: Укекук выглядел пожилым еще до того, как я к нему пришел, а я учился у него несколько лет.

Однажды ночью, когда мы вошли в северную часть Эркинланда, он попросил меня постоять на страже, чтобы пройти по Дороге Снов. Мы находились в похожем месте, – Бинабик указал на унылую равнину у гор, – начиналась весна, но она еще не вступила в свои права. Это происходило примерно в ваш День Всех Дураков или около того.

«День Всех Дураков… – Саймон попытался вспомнить. – Та ночь, когда ужасный шум разбудил весь замок. Ночь, перед тем… как начались дожди…»

– Кантака отправилась охотиться, а старый баран Одноглазый – огромное, толстое и терпеливое существо, возившее Укекука, – спал у огня. Мы были вдвоем под огромным небом. Мой наставник поел сон-коры, ее доставляли ему из болотистого Вранна на юге, и погрузился в странный сон. Укекук не стал объяснять, почему он так поступает, но я полагаю, он искал ответы, которые не мог получить другим способом. Боганики его напугали, потому что в их поведении было нечто неправильное.

Вскоре он начал бормотать, как и всегда, когда его сердце путешествовало по Дороге Снов. Большая часть его слов оставалась мне непонятной, но одну или две вещи, сказанные им, потом подтвердил брат Дохаис, именно по этой причине я так удивился – ты сам видел.

Саймону пришлось сдержать кислую улыбку. А он считал, что его страхи были такими очевидными и еще больше его захватили из-за бредовых слов монаха!