Трон из костей дракона. Том 1

Саймон почувствовал укол ревности, но ему пришлось напомнить себе, что доктор писал манускрипт не для него или кого-то другого.

– «…Итак, решение Ардривиса – отважного, говорят одни, и самонадеянного, утверждают другие – встретить выскочку северного короля на плоской равнине Луговых тритингов, перед озером Мирм, оказалось катастрофическим. Ардривис отвел большую часть своих войск к Ванстримскому проходу, узкому перешейку между горными озерами Эдне и Клоду…»

Моргенес хочет сказать, – объяснил Бинабик, что Ардривис, император Наббана, не верил в способность Престера Джона выставить против него большую армию на таком значительном расстоянии от Эркинланда. Но островитяне Пердруина, всегда находившиеся в тени Наббана, заключили тайное соглашение с Джоном и снабжали его войска. Король Джон наголову разбил легионы Ардривиса рядом с Лугами тритингов, чего и представить не мог гордый Наббан. Ты понимаешь?

– Думаю, да. – Саймон не был уверен, но он слышал множество баллад о Сражении при Нирулаге, чтобы узнать большую часть имен. – Почитай еще.

– Я так и сделаю. Позволь мне только сначала найти ту часть, которая показалась мне особенно интересной… – Он просмотрел страницу. – Вот!

«…Таким образом, когда солнце зашло за гору Ванстрис, последнее солнце для восьми тысяч мертвых и умиравших воинов, молодой Камарис, чей отец Бенидривис-са-Винитта, взял императорский жезл из рук своего умирающего брата Ардривиса всего за час до этого, повел в атаку пятьсот всадников, остаток императорской гвардии, чтобы отомстить…»

– Бинабик, – прервал его Саймон.

– Да?

– Что и кто у кого взял? – нетерпеливо спросил Саймон.

Бинабик рассмеялся:

– Прости меня. В эту сеть попалось слишком много имен сразу, не так ли? Ардривис являлся последним императором Наббана, хотя его империя была не больше нынешнего герцогства Наббан. Пути Ардривиса и Престера Джона разошлись из-за того, что Ардривис понял намерение Престера Джона объединить Светлый Ард и не сомневался, что рано или поздно между ними возникнет конфликт. В любом случае я не стану утомлять тебя описанием сражений, но то была их последняя битва, как ты и сам знаешь. Император Ардривис погиб от стрелы, и его брат Бенидривис стал новым императором еще до конца дня, когда Наббан капитулировал.

Камарис был сыном Бенидривиса – тогда еще совсем молодым человеком, возможно, ему едва исполнилось пятнадцать, – поэтому в тот день он был последним принцем Наббана, как его иногда называют в песнях… теперь ты понимаешь?

– Немного лучше, – ответил Саймон. – Все эти «марисы» и «дривисы» сбили меня с толку.

Бинабик снова взял пергамент и продолжил чтение.

«Когда на поле сражения появился Камарис, уставшие армии Эркинланда пришли в смятение. Солдаты юного принца также устали, но сам Камарис превратился в настоящий вихрь, в смертельный смерч, и меч Шип, полученный им от умирающего дяди, был подобен темной молнии. Даже в этот момент армия Эркинланда могла обратиться в бегство, но сам Престер Джон выехал на поле боя с Сияющим Когтем, зажатым в кулаке в латной рукавице, и начал прорубать дорогу сквозь императорскую гвардию Наббана, пока не оказался лицом к лицу с доблестным Камарисом».

– Вот эту часть я особенно хочу, чтобы ты послушал, – сказал Бинабик, перейдя к следующей странице.

– Ладно, – не стал спорить Саймон. – Престер Джон разрубит его пополам?

– Смешно! – фыркнул тролль. – Как в таком случае они стали бы самыми близкими и знаменитыми друзьями, причем практически сразу? «Разрубит пополам!»

Бинабик продолжил чтение.

«В балладах говорится, что они бились весь день и часть ночи, но я сильно сомневаюсь, что это так. Конечно, их поединок был продолжительным, но не приходится сомневаться, что сначала наступили сумерки, а потом спустилась ночь, и уставшим зрителям только показалось, что два великих воина бились целый день…»

– Как разумно рассуждает твой Моргенес! – снова фыркнул Бинабик.

«Но какой бы ни была правда, они раз за разом обменивались ударами, принимая их на доспехи, а солнце клонилось к закату, и пировали вороны. Никому из воинов не удавалось получить преимущество, хотя гвардию Камариса давно перебили солдаты Джона. Тем не менее никто из эркинландеров не решался вмешаться.

Наконец лошадь Камариса случайно оступилась, сломала ногу и с громким ржанием рухнула на землю, придавив принца. Джон мог закончить поединок сразу, и едва ли кто-нибудь обвинил бы его, но вместо этого – так клянутся все, кто наблюдал за поединком – он помог выбраться рыцарю Наббана из-под рухнувшего скакуна, вернул ему меч, и после того как Джон убедился, что молодой рыцарь в порядке, они продолжили схватку».

– О Эйдон, – выдохнул Саймон, на которого благородство Джона произвело огромное впечатление.

Конечно, он уже слышал эту историю, но совсем другое дело – получить ей подтверждение в сухом уверенном рассказе доктора.

«Так они сражались до тех пор, пока Престер Джон – а он был на двадцать лет старше Камариса – не устал, споткнулся и упал у ног принца Наббана.