Трон из костей дракона. Том 2

– Шип, – прошептал Бинабик, и благоговение смешалось в его голосе с удовлетворением.

– Шип, – повторил Джирики, и Саймон даже предположить не мог, какие мысли наполняли принца.

– Значит, это он, – наконец заговорил Слудиг. – Какая прекрасная вещь. Что могло их убить, когда они обладали таким замечательным оружием?

– Кто может знать, что случилось с Колмундом? – сказал Бинабик. – Но даже такой великолепный меч, как Шип, невозможно съесть, когда у тебя нет пищи.

Они продолжали смотреть на клинок. Гриммрик, который ближе всех находился к выходу из пещеры, выпрямился и обхватил себя руками.

– Как сказал тролль, нельзя есть мечи, – сказал он. – Сейчас я намерен развести костер для ночлега. – Он вышел из пещеры и потянулся.

Гриммрик принялся насвистывать; слабый мотив постепенно становился сильнее.

– В расселинах растет кустарник, который будет гореть с нашей растопкой, – сказал ему вслед Слудиг.

Эйстан наклонился вперед и осторожно коснулся черного клинка пальцем.

– Холодный. – Эйстан улыбнулся. – Ну, тут нет ничего удивительного, верно? – Он повернулся к Бинабику и неожиданно робко спросил: – Могу я его взять?

Тролль кивнул.

– Только аккуратно.

Эйстан осторожно сжал обернутую шнуром рукоять и потянул, но меч не сдвинулся с места.

– Клинок примерз, – предположил Эйстан и потянул сильнее, с таким же результатом. – Крепко примерз, – пробормотал он и дернул уже изо всех сил.

Эйстан начал задыхаться.

Слудиг наклонился, чтобы ему помочь. Гриммрик, вышедший из пещеры, сказал что-то неразборчивое.

Когда риммер и эркинландер потянули за рукоять вместе, черный меч наконец начал двигаться, но не расколол лед, а лишь слегка переместился и снова замер.

– Нет, он не примерз, – тяжело дыша, сказал Слудиг. – Он тяжелый, как жернов. Мы вдвоем едва смогли его сдвинуть!

– Но как мы сможем спустить его с гор, Бинабик? – спросил Саймон.

Ему хотелось рассмеяться. Все получилось так глупо и странно – найти волшебный меч, чтобы потом оказалось, что они не могут его унести! Он протянул руку и ощутил тяжесть клинка – и нечто еще. Предупреждение? Да, не поддающаяся описанию жизнь таилась под холодной поверхностью, словно спящий змей начал просыпаться, – или он все это придумал?

Бинабик посмотрел на неподвижный меч и задумчиво почесал косматую голову. А через мгновение в пещеру вошел Гриммрик и взмахнул руками. Они повернулись к нему, он упал на колени, а потом рухнул на пол пещеры лицом вниз. В его спине дрожала черная стрела – совсем другой шип.

♕

Синий свет окутал серебряную маску, коснулся контуров бледным огнем. Лицо под ней когда-то было образцом нечеловеческой красоты, но что сейчас скрывала маска, не знал никто из ныне живущих. С миром произошли бесчисленные изменения с тех пор, как лицо Утук’ку навсегда исчезло под ее сиянием.

Маска, которой коснулся голубой свет, повернулась и посмотрела на гигантскую каменную стену, окутанную тенями, и суетившихся слуг, которые выполняли ее приказы. Их голоса взмывали ввысь в песнях хвалы и воспоминаний, белые волосы трепетали на вечных ветрах Зала Арфы. Она одобрительно слушала стук молотков из ведьминого дерева, эхом разносившийся по бесконечному лабиринту коридоров замерзшей Наккиги, горы, что норны называли Маской Слез. Смертные дали ее дому имя Стормспайк. Утук’ку знала, что он преследовал их во снах… как и должно было быть. Серебряное лицо удовлетворенно кивнуло. Все готово.

Висевшая в тумане над Великим Колодцем Арфа внезапно застонала, издав безутешный звук, подобный зову ветра на высоких перевалах. Королева норнов знала, что это не Его голос, не Того, кто заставлял Дышащую Арфу петь и стенать, не Того, чья гневная песнь наполняла все вокруг громоподобной, невероятной музыкой. Какие-то меньшие голоса ползли через Арфу, пойманные в ее бесконечной запутанности, как насекомое в запечатанном лабиринте.

Она подняла палец в серебристо-белой перчатке на несколько дюймов от черного камня своего кресла и сделала слабый жест. Стон стал громче, и в тумане над Колодцем затрепетал серый меч Джингизу, пульсировавший болезненным светом. Что-то его удерживало: остававшаяся в тени фигура, чья рука бесформенным узлом сжимала рукоять.

Утук’ку поняла, ей не требовалось смотреть на просителя, она видела меч, куда более реальный, чем любой смертный, получивший право временно им владеть.

– Кто предстал перед королевой хикеда’я? – спросила она, хотя прекрасно знала ответ.

– Элиас, Верховный король Светлого Арда, – ответил стоявший в тени смертный. – Я решил принять условия вашего господина.

Слово «господин» вызвало у нее раздражение.

– Смертный, – наконец, заговорила она с королевской небрежностью, – ты получишь то, чего желаешь. Но ты долго ждал… почти слишком долго.