Трон падших

В его тоне сквозила насмешливость, но Камилла не стала обращать на это внимания.

– Пока все. Благодарю.

Как только он ушел, Камилла налила себе чашку чая, чтобы успокоить нервы. Ей не хотелось думать о том, почему охотник выследил ее именно сейчас. Пускай он и обещал вернуться, но в момент, когда она собиралась нарисовать заколдованный трон, ничего хорошего это не сулило. И вообще, как он узнал, что она у Синтона?

Чем больше она пыталась сохранить свой мир в целости после смерти отца, тем больше опасностей ей угрожало. Камилла сделала выбор много лет назад. На этом все должно было закончиться. Но в глубине души она всегда переживала, что ей предоставили лишь небольшую отсрочку от неизбежного. Прошлое кружило над ней, как стервятник, выжидая возможность ринуться вниз и заклевать ее насмерть. Охотник ушел, решила она, и он пока не опасен. Пока он снова не попытается с ней поговорить, Камилла может приступить к выполнению своей задачи.

Она потягивала чай, приятный купаж Уэйверли-Грин, и осматривала пространство вокруг себя. Наконец-то она оказалась одна и смогла отдать должное деталям интерьера.

Комната представляла собой студию, полную смелых впечатляющих контрастов. С одной стороны стена с окнами от пола до потолка пропускала яркий солнечный свет. Темные панели на противоположной стороне комнаты отбрасывали почти черные тени.

На длинном деревянном столе лежали стопки альбомов для рисования в потертых кожаных переплетах. Кроме них здесь были куски угля, несколько скомканных листов бумаги и хрустальный графин, наполовину наполненный жидкостью темно-янтарного цвета, с двумя одинаковыми хрустальными бокалами.

В большом камине из известняка горело ровное пламя, от которого исходило теплое уютное сияние. Перед ним расположились кожаный диван и ковер ручной работы. В этом уединенном уголке художник мог полежать и помечтать. Вдоль последней стены Камиллу ждали несколько мольбертов с натянутыми холстами.

Все было идеально, именно так, как она обустроила бы студию сама для себя. Синтон действительно ничего не упустил.

Теперь рядом с ним ей стоило быть особенно осторожной. Чем быстрее она завершит картину, тем быстрее освободится от их договоренности.

Камилла сняла с ближайшего стула фартук и повязала его на талии.

Затем вернулась к мольберту, установленному возле окон, и села. Теперь все ее внимание сосредоточилось исключительно на работе.

Твердыми руками она расстегнула медальон и сунула его в карман, вшитый в платье. Смехотворно огромное кольцо с изумрудами и бриллиантами Камилла снимать не стала. Затем она наклонила голову и закрыла глаза, вспоминая образ из рассказов отца.

По всем свидетельствам, Проклятый Трон горел только с одной стороны – другая оставалась нетронутой. Очередной резкий контраст, и в то же время проявление равновесия.

Камилла вспоминала голос отца, который рассказывал ей о Проклятом Троне. Легенды гласили, что его создала Первая Ведьма – сверхъестественное существо, ведущее свой род от самой богини Солнца.

Ее дочь влюбилась в принца-демона – одного из их смертельных врагов. Первая Ведьма так разъярилась, что прокляла несколько предметов в надежде уничтожить демонов. В этой истории говорилось, что Проклятый Трон должен был соблазнить принца, а затем погубить его.

Камилла обратилась к воспоминаниям. Она избавилась от границ и вышла за пределы эмоций, пробудив свой дар. Он ожил и побежал по венам, устремился к кисти у нее в руке, чтобы излиться через нее.

Из глубин воображения трон подсказывал Камилле, какого он цвета и формы и каким образом ей передать это на холсте.

Камилла дождалась, пока у нее перед глазами не возникнет весь образ, а затем открыла их.

Теперь при взгляде на холст она видела всю композицию целиком, словно все детали уже заняли свои места. Она понимала, что у других это происходит совсем иначе, но с ней почему-то всегда срабатывало именно так.

И она приступила. Для начала нужно было создать сплошной черный фон, словно трон возник из бездны и стал искрой жизни там, где ничто не выживало.

Возможно, отчасти он был насмешкой над Создателем.

Теперь трон обладал собственной властью, был сам себе божеством. Ведьма, которая его заколдовала и дала ему силу и жизнь, не шла ни в какое срвнение с его нынешним величием.

Ах да! Слухи о том, что трон обладал разумом, оказались правдой. И не просто обладал – он осознавал абсолютно все. Мыслей и чувств у него было не меньше, чем у любого другого живого существа. Проклятый Трон знал, что такое игры, и обожал их. По правде говоря, он считал себя в них настоящим мастером.

Камилла не давала никаких оценок и не испытывала никаких эмоций. Она была настроена представить этот образ таким, каким он сам хотел воплотиться. Художница стала сосудом, в котором видения оживали по собственному усмотрению.

Когда Камилла применяла свой талант и погружалась в этот колодец, она теряла всякое чувство времени. Она не знала, секунды проходили вокруг нее или месяцы, чувствуя только кисть у себя в руке.