Трон Принцессы

— И он знает, что я с тобой, что тоже делает тебя мишенью.

— Ты когда-нибудь говорил с кем-нибудь о том, что произошло?

Покачав головой, я издал тихий смешок.

— С кем бы мне поговорить? Мой друг Ло кое-что знает об этой истории, но у него есть свои дела, о которых нужно позаботиться. Семья. Работа. У него нет времени быть моим психотерапевтом. Том классный, но он один из детей Моруцци. Том не счел бы это чем-то большим. Мы оба сделали довольно хреновое дерьмо.

— У тебя должно быть больше людей, которые заботятся о тебе.

— Должен ли я сейчас?? — Я криво усмехнулся.

— Рэнсом… — Она расстегнула ремень безопасности, вскочила на ноги и шагнула ко мне. Она уселась задницей мне на колени, уткнувшись подбородком мне в макушку, и обняла меня. — Я ненавижу то, что ты прошел через все это, но я также ненавижу то, что ты рассказал мне об этом только сейчас. Это было действительно глупо.

— Я хорошо осведомлен. — Мои руки обвили ее талию, инстинкт больше, чем что-либо еще. Я не говорил.

— Посмотри на меня сейчас. — Она схватила мое лицо, повернув его так, чтобы наши взгляды встретились. — Ты не монстр.

Я мрачно улыбнулся.

— Избавь меня от момента «Дней нашей жизни». И да, я научился с этим жить.

— Ты не чудовище, — повторила она. — Ты сделал ошибку. Ужасная, невинная ошибка. Ни одна часть тебя не хотела убить этого ребенка. Ни одна.

Я закрыл глаза, представляя себе маленького пузатика. Я не знал, сколько из этого было правдой, а сколько - моим воображением. Круглые щечки. Подушечки на его ножках.

— Ты не чудовище, — повторила она, на этот раз громче. — Ты, Рэнсом Локвуд, никогда, никогда, никогда не убедишь меня, что ты чудовище.

Это расстроило меня. Мое лицо было горячим и влажным. Я… я плакал? Какого хрена? Я никогда не плакал. Я сомневался, что плакал даже в младенчестве, с того дня, как меня оставили на ступенях этой церкви.

— Они убили моего бывшего босса Яна Холмса. Похоронили его в его же дворе. Козлов убил много людей, Хэлли. И никто из них этого не заслужил. Его нужно остановить, и меня огорчает осознание того, что я не тот человек, который сможет его остановить.

— Это не твоя работа — спасать мир. — Она погладила меня по щеке, и в этот момент, на долю секунды, я ей поверил.

— Не борись с эмоциями, которые ты испытываешь. Почувствуй их. — Она поцеловала меня в висок, в макушку, в кончик носа. — Ты пережил ужасную травму. Тебе позволено сломаться. Ломка может быть хорошей. Это дает тебе возможность собрать себя с нуля.

Я посмотрел на нее, поймав ее губы своими. Прощаться с этой женщиной было пыткой.

Но я все равно собирался это сделать, когда истекут наши шесть месяцев.

Она заслужила гораздо больше, чем я должен был дать.

Мы держались за руки на обратном пути к ней домой, и это был первый раз, когда я держал женщину за руку, а не держал чьи-то руки над их головой. Я не ненавидел это. Возможно, Хэлли была права. Возможно, я, Робот, мог бы время от времени позволять себе чувствовать.

— Думаю, я посмотрю места за пределами Лос-Анджелеса, — сказала Хэлли, когда мы приблизились к ее району.

— Спасибо, — тихо сказал я, зная, что это из-за меня. Из-за моего бреда, моих грехов, моих ошибок.

— А как насчет Денниса и Этель? — Она фыркнула.

Я смотрел на нее пустым взглядом. Кто они, мать их, были, ее питомцы чиа?

— Мой водитель и его жена, — объяснила она. — Я больше не смогу позволить себе услуги Денниса. Им нужен доход.

Она заботилась о других. Глубоко. Трудно было вспомнить, почему я считал ее мелкой и пустой девчонкой.

— Ты хоть представляешь, сколько лет Деннису?

Она покачала головой. Я представлял. Я знал. Потому что до того, как я прилетел в Лос-Анджелес, я изучил каждую часть ее жизни до мелочей.

— Ему шестьдесят восемь.

— Хорошо…

— Он больше не хочет работать. Он хочет уйти в отставку.

Энтони Торн сказал мне об этом во время нашего телефонного разговора перед тем, как я устроился на работу.

— Правда? — Она вздрогнула. — Но тогда… почему он остался?

— Из-за тебя. Он любит тебя, как внучку. Я отправил его в отпуск не в наказание, а потому что он вымотался. Ты гуляла все ночи напролет. Он не мог за тобой угнаться - он же не подросток.

— Как я могла этого не заметить? — пробормотала она. — Я была ужасным отродьем.

— Не такой уж и ужасный. Но все же, действительно, невоспитанной. — Я сжал ее руку.

Водитель замедлил ход, приближаясь к ее району. Хэлли ввела код, чтобы открыть ворота. Это была короткая поездка, но она определенно была чертовски насыщенной.

— Это странно. — Хэлли выглянула в пассажирское окно, слегка вытянув шею. — У моего дома стоит машина, которую я не знаю.

Мою кожу покалывало осознание. Если это был тот, о ком я думал, то он собирался войти в мир боли.

Водитель остановился в нескольких футах от красного кабриолета «Ягуар».

— Не глуши двигатель, — приказал я, распахивая дверь со своей стороны. — Хэлли, оставайся здесь и не уходи, пока я не скажу. При необходимости вызови полицию, но не делай этого. Нет. Уходи.