Трон Принцессы

Рэнсом? Действительно? Какое крутое имя для члена мирового уровня. Разве он не мог быть Эрлом или Норманом?

— Из книги Моруцци нельзя вырвать ни страницы. Ты больше не в Канзасе.

Кем был Моруцци?

— Она пыталась заколоть меня бутылкой. Потом вызвала полицию.

— На себя?

— На меня. У Братц нет двух серых клеток мозга, которые можно было бы тереть друг о друга.

Мой скальп обожгло, как будто на меня вылили оскорбление.

На данном этапе моей жизни меня мало что обижало - пресса называла меня всем, чем только можно, и моя собственная сестра тоже. Но всегда было больно, когда люди называли меня глупой.

Может потому, что я им поверила. Я чувствовала себя такой потерянной, такой не в своей тарелке.

Другой человек рассмеялся от души, хорошим смехом. Он звучал как действительно хороший человек, что меня удивило, потому что он имел дело с социопатом.

— Ты впервые в жизни получишь свою долю женской драмы, и я здесь ради этого, Рэн.

— Я приведу эту сучку в чувство, — отрезал Рэнсом.

— А я пока приготовлю попкорн.

— У нее будут клыки, когти и ошейник задолго до того, как прозвучит микроволновка.

Воздух застрял у меня в горле. Я не могла дышать. Этот человек был таким жестоким, таким невыносимо черствым. Я и раньше имела дело с телохранителями. Но только в декоративных целях. Он был прав насчет них — они существовали исключительно для влияния и в качестве подставных фотографов для случайных возможностей Instagram.

Этот человек действительно имел власть над моей жизнью. Пугающе много. И, похоже, ему не терпелось ею воспользоваться.

Когда он закончил насмехаться надо мной, я услышала шаги Рэнсома, поднимающегося по парящей лестнице. Я затаила дыхание. Он открыл дверь снаружи. Он толкнул ее наполовину, но твердо остался снаружи, зная, что его не пригласили. Я застыла в глине. Даже после того, как он объяснил, что является моим так называемым защитником, все в нем заставило волосы на моих руках встать дыбом.

— Ты в одежде? — хрипло спросил он.

— Почему? Это не останавливало тебя раньше, — выплюнула я, прежде чем вздохнуть. — Да, я в одежде.

— Это освежает. — Он толкнул дверь, прислонившись плечом к косяку.

Я решила поприветствовать его, схватив первую попавшуюся вещь на тумбочке и с силой швырнув ее через всю комнату в него. Рэнсом поймал это без усилий, за дюйм до того, как оно ударилось о его нос. Он наклонил мою волшебную палочку — немытую — туда-сюда. Дерзкая ухмылка скользнула по его мрачному лицу.

— Не мой первый выбор в качестве оружия, но оно лучше банана в «Очень страшном кино».

Я фыркнула, чтобы скрыть смущение. Боль и стыд закрутились внизу моего живота, как угри.

— Верни мне. Это была ошибка.

Должно быть, он подумал, что я сексуальный маньяк. Просто еще один слух, который я так и не удосужилась исправить. По данным таблоидов, я переспала с более чем двадцатью голливудскими сердцеедами. Никто, даже Келлер, не знал правды.

Что я все еще девственница.

Что я никогда даже не ходила на свидание.

Во всяком случае, не настоящее.

Рэнсом закинул мой вибратор за плечо, игнорируя мою просьбу.

— Удостоверься, что ты заряжаешь его часто, потому что, как я уже сказал, никаких мальчиков под этой крышей, пока я здесь. Хорошо спала? — Он двигался по моей комнате, как демон, словно парил над полом. Он распахнул все шторы. В комнату хлынул естественный свет.

Значит, не вампир.

— Не твое дело.

Он цокнул.

— Где твои манеры, принцесса?

Я уже собиралась сказать ему, что они прячутся в той дыре, в которую заползла его порядочность, когда он поднял в воздух манильскую папку, бумерангом направляя ее в мою сторону.

— Контракт моей компании. Прочитай.

Я бросила его на тумбочку, не моргая.

— Извини, мой литературный вкус более изощрен.

— Я бы не поверил этому, даже если бы у тебя на тумбочке не было номера National Enquirer.

Туше. Я купила его только потому, что они опубликовали мое случайное фото, которое выглядело измененным. Каким бы плохим это ни казалось, одно было точно — Рэнсом выглядел как хищник, но не из тех, кто хочет съесть меня целиком. То, как он смотрел на меня с таким безразличием, говорило мне, что он ни в коем случае не собирался прикасаться ко мне сексуально.

Я со скукой рассматривала свои ногти.

— Я могла бы просмотреть его в свободное время, если ты правильно разыграешь свои карты.

— Ты сейчас прочитаешь. — Его ледяная сталь заставила мою кожу покрыться камнем. — Вслух. Нам нужно обсудить детали.

Мое сердце остановилось в груди. Я чувствовала, что меня вот-вот вырвет. Я не могла прочитать это вслух. Я также не могла ему этого сказать. Какой кайф он получит от того, что узнает правду обо мне? Отец даже заставил его подписать соглашение о неразглашении? Конечно, да. Он никогда не рискнул бы, чтобы правда о его дочери вышла наружу.

Судорожно вздохнув, я ухмыльнулась.

— Знаете что? Я передумала насчет чтения. В конце концов, мне не хочется читать твое дурацкое руководство. Не сейчас. Никогда.