Трон Принцессы

— Серьезно, Ден. Я буду вести себя адекватно. Иди домой. Я уверена, что Этель ждет со своим особенным имбирным печеньем.

Он погладил подбородок.

— Она сказала, что сегодня утром приготовит свежую партию…

Во многих смыслах Деннис и Этель были для меня больше семьей, чем мама и папа. Я проводила с ними больше каникул, они заботились обо мне, когда я болела, и появлялись на моих родительских собраниях всякий раз, когда мама и папа были заняты на саммите по изменению климата или допрашивали технаря в Конгрессе.

Деннис перевел взгляд с моей натянутой улыбки на раскрытую часть Шато. Он водил меня сюда достаточно раз, чтобы знать, что я обязательно напьюсь, выставлю счет и закончу ночь, выблевывая шампанское дороже его костюма на его заднее сиденье.

Он не хотел иметь со мной дела. Кто мог винить его? Я едва могла терпеть себя. Вот почему я планировала сегодня вечером утопиться в алкоголе.

Он вздохнул, потирая висок.

— Только будь осторожна, хорошо? И иди домой пораньше.

— Ты лучший, Ден. Передай Этель мою любовь!

Он наклонил свою матерчатую шляпу вниз.

— Как насчет того, чтобы как-нибудь в ближайшее время нанести ей визит и рассказать ей самой?

Деннис и Этель томились в Лос-Анджелесе только из-за меня. Они очень хотели вернуться на Восточное побережье, к своей семье. Я ненавидела, что была частью их страданий, поэтому я никогда не тащилась в их бунгало в Энсино и не терпела слабый чай и "Jeopardy!" по кругу, пока Этель доставала свои фотоальбомы, чтобы показать мне фотографии внуков, которых они не могли видеть... из-за меня. Слишком уныло. Я не нашла достаточно крепкого алкоголя, чтобы побороть это чувство вины. Пока что.

— Будет сделано, Ден.

Он уехал, оставив нас в облаке выхлопного дыма. Угу. Мы должны были поговорить о переходе на Tesla.

Келлер взял меня под руку, глядя на печально известную белую стопку кирпичей подмигивающими глазами.

— Наконец-то мы в своей естественной среде обитания.

Бал-маскарад был организован клиникой пластической хирургии в долине для сбора средств для ветеранов, получивших шрамы от ожогов. Келлер и я оба положили в конверты по 5 тысяч, но ни один из нас не появился на ужине перед балом. Келлер не любил есть на публике (правдивая история), а мне не нравилось, когда меня засыпали вопросами и просьбами о моей семье.

— Знаешь… — Я тряхнула своими крашеными бордовыми локонами, когда мы направились к бару, минуя коридорных в масках, консьержей и метрдотелей. — Шато Мармон известен тем, что его населяют люди либо на пути наверх, либо на пути вниз. Как ты думаешь, к какой категории относимся мы?

— Ни к какой. — Келлер провел меня к красному дубовому бару отеля со знакомыми темно-бордовыми табуретами и такими же люстрами над головой. — Мы просто красивые отродья. Родились в высшем обществе и с низкими ожиданиями. Мы идем в никуда.

Келлер был сыном Аса Нельсона, фронтмена группы She Wolf и величайшей легенды рок-н-ролла, которая еще жива. Обе наши фамилии открывали двери — не все хорошие.

Мы расположились в баре. Не говоря ни слова, бармен Фредерик подсунул мне коктейль «Мармон Мул», подкрепив Келлеру свой обычный «Блю Вельвет». Фредерик носил полностью белую маску кролика, которая подчеркивала его пронзительные голубые глаза.

— Я должен отвести его домой, — пробормотал Келлер, толкая меня локтем.

— Он кажется плохой идеей.

— Мой любимый тип, — парировал мой лучший друг. — Твой тоже.

Я не признала последнюю часть. Келлер не виноват, что он думал, будто я сплю со всеми, у кого есть пульс - это было обычное общее впечатление, которое я создавала у людей. Но никогда не было приятно, когда мне напоминали, что я лгу своему лучшему другу.

Еще до того, как мы успели сделать первый глоток, нас окружили две актрисы-подражатели, одна звезда реалити-шоу и лайф-коуч, я был уверена, что она также подрабатывала официанткой в The Ivy. Все стояли вокруг, прихорашиваясь, пытаясь убедить людей, с которыми они общались, что их большой прорыв не за горами. Вот так мы с Келлером проводили ночи. Каждую из них. Вечеринки, выпивка, общение, притворство, будто мир — это большая, толстая пиньята, готовая лопнуть и дождем жирных модных контрактов, обложек Vogue и Оскаров над нашими головами.

Мы были светскими людьми. Молодые, богатые и скучающими.

Мы никому не отвечали, и нас искали все.

Технически, у нас с Келлером была работа.

В двадцать семь лет Келлер стал владельцем Main Squeeze, высококлассного соковыжималки в Западном Голливуде, известной своим детокс-пакетом, который предпочитали модели Victoria's Secret и настоящие домохозяйки.

Я была персоной в Instagram, то есть мне платили в виде предметов роскоши и комплиментов, рекламируя товары моим восьмистам тысячам подписчиков. Все, от одежды и сумок до тампонов. Моя так называемая «работа» занимала два часа в неделю, но я как ни странно защищала ее. Может быть, потому что я знала, что это единственная часть меня, которую никому не разрешалось вторгаться или формировать. Это все было моим. Мое дело, моя ответственность, моя маленькая победа в этом мире.