Трон Знания. Книга 2

– Людей много погибло?

– Достаточно. Особенно в первые годы. Мы ведь, дураки, не сразу сообразили, что значит «вне закона».

Наконец вернулся Лайс. Усевшись сзади, произнёс:

– Надо искать другую гостиницу. Там везде ваши портреты. И хозяин сказал, что сегодня у них будет шумно.

– Осенний бал-маскарад, – хмыкнул Адэр.

– Торги.

– Торги?

– А ещё хозяин сказал, что места в обеденном зале проданы, и вам придётся ужинать в своей комнате.

Адэр побарабанил пальцами по рулю. Горожане, все без исключения, знают его в лицо, если даже в обшмыганной забегаловке висят его портреты. От Зурбуна и до замка селений больше нет, и нет желания ехать по пустоши ночью.

– Узнай, где можно купить плащи и маски, – приказал Адэр стражу.

– Этим добром весь диван завален. Хозяин продаёт или сдаёт их – не знаю.

Адэр протянул ему деньги:

– Эшу и мне.

Немного погодя автомобиль поехал в обратном направлении, вновь миновал перекрёсток и свернул на тёмную площадь. Свет фар упёрся в заброшенное строение. Дверь с медной ручкой-крендельком и окна заколочены досками. Гребень крыши был исполнен в виде какой-то птицы. Адэр выключил фары, машину обступил полумрак.

Стоя возле открытого багажника, Эш сменил форму защитника на одежду рядового горожанина и спрятал кинжал в сапог. Застёгивая плащ, Адэр настороженно наблюдал за Маликой. Она стояла на коленях перед зданием и шарила ладонями по гранитной брусчатке. Парень обнюхивал ручку-кренделёк.

– Что потеряла? – спросил Адэр и, не дождавшись ответа, приказал: – Лайс! Помоги ей найти.

Страж направил луч фонаря на гранит. Малика не искала… она гладила камни…

Адэр накинул на голову капюшон, подошёл к Малике:

– Что делаешь?

– Больно…

– Малика… посмотри на меня.

Она подняла влажные глаза.

– Что у тебя болит?

– Чья-то боль, как осколки в сердце.

– Ты устала. – Адэр протянул руку. – Вставай, Малика.

Она поползла на четвереньках вдоль стены, поглаживая гранит:

– Много боли, много боли… – Поднялась и свернула за угол; Парень метнулся за ней.

Адэр забрал у Лайса фонарь:

– Стойте здесь.

Задний дворик был обнесён глухим забором. В дальнем углу темнел сарай: крыши нет, дверь висела на одной петле. Парень лежал сбоку от чёрного проёма. Адэр вошёл внутрь. Сердце зашлось от знакомого приторно-сладкого запаха – запаха смерти. Луч заелозил по земляному полу и дощатым стенам. Малика стояла посреди сарая, запрокинув голову. На пушистых ресницах блестели бисеринки слёз.

– Что с тобой происходит, Эйра?

– Жизнь – это двери.

Адэр убрал с её лба прядь волос:

– Знаю, Эйра. Знаю. Идём.

– Открытые, запертые, заколоченные… – Малика положила холодную как лёд ладонь поверх руки Адэра. Нажав на его палец, погасила фонарь. – Эта дверь всегда открыта.

Адэр поднял глаза. Низкое, затянутое тучами небо обрамлял пустой проём крыши – вытянутый в длину, как крышка гроба.

– Это не наша дверь, – сказал Адэр, взял Малику за руку и повёл за собой.

***

Пока Лайс улаживал все вопросы с хозяином постоялого двора, Адэр сквозь прорези маски рассматривал фойе. То, что он видел снаружи, не соответствовало тому, что находилось внутри. Казалось, что уборку после капитального ремонта закончили за пять минут до их прихода. В воздухе витал запах паркетной доски и лака. Стены были обиты светлой тканью с вытканными пейзажами. Лестницу на второй этаж устилала новая тёмно-зелёная дорожка. Высокий ворс не сохранил ни единого следа, словно дорожку только что постелили. В углах стояли кожаные диваны; на одном лежали чёрные плащи и одинаковые маски. На центральной стене висел портрет Адэра в полный рост.

Деньги воистину творили чудеса. Хозяин выделил единственную, по его словам, свободную комнату, дал ключ от душевой, велел половому установить в обеденном зале ещё один столик и накрыть на две персоны. Покосившись на красные глаза моранды, хозяин заартачился: больного пса привяжите к столбу на задворках. Но, спрятав очередную купюру в карман, попросил не выпускать собаку в коридор и напомнил, что торги начнутся в полночь.

Адэр поднялся на второй этаж и очутился в заурядном постоялом дворе: узкий слабо освещённый коридорчик, множество захватанных дверей, грязно-серые половицы. Комната разочаровала убогой обстановкой: две узкие кровати, под потолком лампочка на проводе, на столе замызганная скатёрка. Надо было оставить Эша в машине…

Отказавшись от ужина, Малика взяла сумку и ушла в душевую. Адэр принялся втолковывать Парню, что он должен остаться в комнате. Моранда морщил нос, закатывал глаза, пару раз цапнул хозяина за руку и, в конце концов, сдался – залез на кровать. Адэр спрятал кинжал в сапог, дал указания Лайсу и вместе с Эшем спустился на первый этаж.

Обеденный зал был набит до отказа. Посетители скрывались под одинаковыми плащами и масками, но были и такие, кто не боялся разоблачения как, например, сидящая в окружении детей дородная дама с густой копной рыжих волос. В центре зала возвышалась круглая сцена. Пианист виртуозно извлекал из старинного рояля звуки, от которых сворачивалась и разворачивалась душа. А скрипач так наяривал смычком, что был весь в поту.