Тропа колдунов

Тимофей тоже перевёл дух. Щит ощутимо тяготил левую руку. Ещё бы! Из кожаной обивки торчало десятка полтора стрел. Оперения царапали заборало при каждом движении. С таким щитом много не навоюешь.

Тимофей вынул из ножен меч. Взмахнул пару раз. Обрубил древка под самые наконечники. Вот так гораздо лучше! А острия можно выковырнуть позже. Когда будет время. Если будет.

За стеной послышался гулкий протяжный рёв. Рог? Латиняне трубят отступление?

Тимофей не удержался. Снова выглянул из-за бойницы.

Да, это звучал боевой рог. Только он не звал назад. Он гнали к крепости вторую волну штурмующих. Свежие силы латинян двигались к Острожцу ровными, не смятыми ещё рядами. К крепости на людских плечах плыли новые лестницы.

— Княже! — Тимофей повернулся к Угриму. — Латиняне…

— Знаю, — кивнул князь. — Слышу. Михель шлёт подмогу.

Тимофей отыскал взглядом латинянского мага и ворожею-гречанку. Вражеские чародеи, похоже, утратили интерес к развалившемуся турусу и разочаровались в стенобитном пороке. Сейчас они творили за спинами надвигающихся отрядов какую-то новую волшбу. Правда, её последствий пока видно не было.

— Что происходит? — пробормотал Тимофей. — Что делают Михель и Арина?

— Изгоняют страх, — хмуро ответил Угрим, даже не взглянув за стену. Наверное, не нужно было. Наверное, князь всё чувствовал и так. — Внушают воинам отвагу. Это сложная магия, она требует полного сосредоточения и концентрации сил. К ней прибегают редко. Но она того стоит. Поднимай ратников на стены, Тимофей. Дружинников, ополченцев — всех. Пришло время…

Тимофей перегнулся через внутреннее ограждение.

— Все наверх!

Приказ воеводы подхватили сотники и десятники. Воины взбегали на боевые площадки, становились у бойниц. И вовремя: латиняне прислоняли к стенам лестницы. Одну, вторую, третью…

— Тимофей, — окликнул Угрим, — ты с ратниками бери на себя тех, кто полезет наверх. Я сделаю так, чтобы за ними не прорвались остальные.

— Ясно, княже, — отозвался Тимофей.

Хотя ясно ему было пока далеко не все.

— Придётся показать Михелю с Арине кое-что ещё, — пробормотал князь.

Но Тимофей его уже не слушал. На заборало опёрлась четвёртая лестница. И — тут же, рядом — пятая. И — шестая. Лучники и арбалетчики латинян прекратили обстрел. Видимо, опасались задеть своих. Значит, по лестницам уже лезут.

— Бей! — крикнул Тимофей.

Вниз полетели стрелы, сулицы, камни и брёвна. Мужикам-ополченцам длинной раздвоенной рогаткой удалось оттолкнуть от стены одну из лестниц. Латиняне приставили ещё три. И — ещё две.

Тимофей подскочил к ближайшей. Тяжёлая, крысий потрох, устойчивая! В одиночку не свалить. С такой лестницы можно только сбивать врага мечом. Тимофей поднял клинок…

Над гребнем стены показалась голова. Кнехт в широкополой стальной каске увидел Тимофея, яростно завопил, вытаращив глаза. В руке — топор. Щит заброшен за спину. И напрасно…

Рубящий удар под покатые поля каски. Крик кнехта оборвался. Снесённая с плеч голова летит вниз. Кровь заливает лестницу и стену. Вслед за головой падает тело. Но на месте первого латинянина уже стоит второй. Рыцарь в лёгком шлеме, прикрывается щитом и пытается достать Тимофея длинным мечом. Только драться стоя на скользкой от крови лестнице неудобно.

Тимофей отводит клинок противника в сторону, рубит сам. По щиту, по намалёванному гербовому орлу. Сверху вниз. Прямым бесхитростным ударом. Но си-и-ильным.

Щит трескается. Рука в латной перчатки соскальзывает с перекладины. Нога — тоже. Рыцарь срывается и летит вниз, на головы лезущих следом. Сбивает кого-то. И кого-то ещё.

Краткая передышка.

Тимофей смотрит по сторонам. К стенам прислонены новые лестницы. Битва кипит вовсю. Ищерцы держатся. Не пускают врага дальше заборала. Пока не пускают…

Кнехты и рыцари десятками падают к подножию стен. Но убитые и раненые есть уже и среди защитников. Их мало, гораздо меньше. И всё же они есть.

Копьё! Тычет снизу. В лицо.

Тимофей увернулся. Срубил наконечник, перегнувшись через стену, вытянул руку, достал вражеского копейщика кончиком меча.

Ещё одним латинянином на лестнице стало меньше.

Урвав свободное мгновение между взмахами меча, Тимофей глянул на князя. А князь…

Холодный взгляд, плотоядная улыбка, чуть заметно шевелящиеся губы, руки, живущие своей особой волховской жизнью…

Князь колдовал.

Угрим медленно, с усилием, разводил перед собой ладони.

Зачем?

Зачем-то…

* * *

Снизу доносятся дикие вопли. Не из-под стен, дальше — из-за вала и частокола. От рва.

Что там творится? Нет ни времени, ни возможности посмотреть: ещё один латинянин вскарабкался по штурмовой лестнице. Стоит у самого заборала, почти вровень с Тимофеем. Одной рукой держится за окровавленную перекладину, второй — бьёт тяжёлым кистенём. Целит в голову Тимофею.

Вражеский кистень Тимофей принимает на щит.

Утыканный обломками стрел щит трескается. Но не разваливается. Тимофей наносит ответный удар. По руке, вцепившейся в перекладину. Кисть отсечена. Латинянин кричит, падает.

Тимофей смотрит вниз. И видит, наконец. Отчётливо видит, как…

Подчиняясь движению Угримовых рук, движется земля. Там где ров. Где был ров.