Тропа Крысиного короля

Чем дальше он шел, тем больше становилось жуков. Коридор наполнился густым жужжанием, треском крыльев, светом, и Терри смог разглядеть, где именно идет. Это было подземное кладбище. Кого-нибудь вроде Мии Хиденбрандт оно могло бы напугать до икоты, но по долгу службы Терри успел насмотреться на такое, что старые кости и растрескавшиеся черепа его не впечатлили. Здесь, должно быть, хоронили людей еще при лорде Тристане Кейдне.

Гораздо сильнее его взволновало то, как он сюда попал. Экзальтированные юноши и барышни часто ходили во сне, но Терри имел все основания считать, что он слишком крепок духом для такого. У него не было той хрупкости натуры, которая поднимала людей по зову Луны и выводила на кромки крыш.

И вот он идет по коридору, прорытому в горе. Хорошо, хоть оружие с собой взял.

Постепенно коридор начал спускаться вниз, и Терри подумал, что выйдет из толщи камня где-нибудь в лесу. Справа мелькнуло чье-то лицо, он вскинул пистолет, готовясь стрелять, и увидел, что со старой фрески на него смотрит Тристан Кейдн. Терри вздохнул – надо же, чуть не выстрелил.

– Может, вы подскажете, как я тут оказался, ваше величество? – спросил он.

Тристан Кейдн смотрел насмешливо и печально, словно хотел сказать, что у столичного следователя есть собственный призрак – вот у него и надо спрашивать.

Но Сары не было. Терри не чувствовал ее руки у себя на плече – и от этого становилось легче.

Они оба должны были обрести покой.

Повеяло свежим морозным ветром. К нему примешивалась густая кровавая вонь, и Терри по-настоящему обрадовался тому, что с ним был пистолет. Он сделал несколько шагов вперед, услышал испуганный треск жучиных крыльев, и впереди с торжественной величавостью воздвиглось что-то грязное, темное.

В глазах волка сверкали злые золотые огни. Терри остановился, поднял руку с пистолетом, готовясь стрелять. Зверь сделал несколько бесшумных шагов в его сторону, за ним двинулись еще две тени. Сегодня у них отобрали добычу, и волки были голодны, очень голодны. Голод привел их сюда, в сердце горы, изъеденное червоточинами древних ходов.

Терри понятия не имел, откуда узнал об этом. Зато прекрасно знал, что ему никогда не приходилось стрелять в мертвых животных, которые шли к жертве. А эти волки были мертвы – у одного с головы слезла шерсть, обнажая череп, за вторым волочились потроха, выпавшие из прогнившего брюха.

Третьего Терри не разглядел.

Он нажал на курок и едва слышно произнес, отсчитывая патроны:

– Один.

На обязательных тренировках по стрельбе и отчетных проверках Терри всегда был лучшим. Волк дернулся, и огонь в его левом глазе угас.

– Два.

Эти волки тоже не думали, что добыча станет в них стрелять. В них вообще никто и никогда не стрелял – они несли сани Крысиного короля сквозь метель, и одна мысль о них внушала ужас.

Волк качнулся снова и медленно-медленно завалился набок. Остальные попятились. Терри трясло от ярости и страха, ноги наполнились ватной слабостью, а в горле сгустилась тошнота, но он все-таки сумел шагнуть вперед.

– Три.

Второй волк содрогнулся всем телом, присел на ослабевших лапах. Терри казалось, что время превратилось в желе. Прошла вечность, прежде чем второй волк, не сводя глаз с добычи, которая оказалась охотником, попятился и убрался прочь. Третий последовал его примеру – обернулся, издал низкое короткое рычание и растаял в полумраке.

Прошла еще одна вечность, прежде чем Терри смог опустить пистолет.

Его знобило. По телу ручьями струился пот. Терри сделал шаг назад и наткнулся на кого-то – живого, горячего, сильного.

– Отлично, – негромко произнес Эрик Манхейн, певец Севера.

Терри обернулся: поэт, одетый в теплое пальто, придержал его под локти, и следователь запоздало подумал, что этот молодой мужчина, безумец с раздвоением личности, опаснее любых волков из свиты Крысиного короля.

Прикосновение окатило льдом, приковало к полу. Терри пытался сойти с места, освободиться, сбросить с себя эту вялую покорность – и не мог.

– Отлично, – устало повторил Эрик. В его голосе звучала надежда – а губы не шевелились.

Слова поэта плыли в голове Терри.

– Никогда не думал, что встречу того, кто не боится мертвых волков Тристана Кейдна. Ты мне пригодишься. Ты меня заменишь.

Он мягким, почти влюбленным движением прикоснулся ко лбу Терри, и тот поплыл по темным волнам реки – в сон, во мрак, в беспамятство.

– А пока спи, – услышал Терри. – Спи и все забудь.

И река сомкнула сонные воды в его голове.

* * *

Утром Мия проснулась от того, что на площади кто-то бахнул хлопушкой и целый хор голосов радостно провозгласил:

– Последний день!

Она села в кровати, потерла глаза и вдруг сказала себе: сегодня же последний день года! И будет праздник, накрытый стол, запеченный в тесте гусь и шоколадный пирог, а на елке засверкают серебряные шары, и вместе с тихой поступью нового года придут новые надежды.