Тропами Яношика

— Как же вы подползете по голому асфальту? Из-под ворот могут вас скосить!

— Нам опасен обстрел только сверху, — пояснил Налепка. И показал на толстое бревно во дворе, которое Яны перепилили пополам.

Вскоре со двора выкатилось бревно длиной метра в три и не менее метра в диаметре. За ним ползли четыре Яна, увешанные гранатами.

Народные мстители открыли кинжальный огонь по окнам, откуда немцы могли увидеть партизан-гранатометчиков, укрывшихся за бревном, которое катилось по самой середине шоссе. Десятки партизанских глаз следили за четырьмя Янами, когда немцы поняли уловку и открыли огонь из двух пулеметов.

Четыре Яна были в опасности — бревно все же не броня. Командир послал на крышу дома, стоявшего против ворот, снайпера. И когда после одиночного винтовочного выстрела один из немецких пулеметов в подворотне умолк, из-за бревна тотчас полетели к воротам противотанковые гранаты. Умолк и второй пулемет. Рухнули ворота, отвалившись от каменных столбов. В этот зияющий пролом партизаны увидели немцев, которые до этого сидели, видно, возле ворот, за каменными стенами, а теперь побежали за дом.

Установив на крыше дома, где сидел снайпер, пулеметы, партизаны взяли под перекрестный огонь весь двор. А тем временем отряд Сычанского ворвался сюда и вслед за Янами с криком «ура!» бросился к двери и окнам нижнего этажа особняка.

Немцы решили спасаться через сад, за которым была речушка. Берегом они вырвались из партизанского окружения и устремились к казармам, под защиту гарнизона. Но перед самыми воротами эсэсовцев встретил такой пулеметный огонь, что только двенадцать из сотни добрались до речки и бросились вплавь.

В полдень и этих, уцелевших, местный отряд под командой словацкого коммуниста Яна Дроппы привел в город, украшенный флагами, где пели и танцевали прямо на улицах. Причем один из пленных немецких офицеров сказал: если бы он знал, что даже словаки будут так радоваться их изгнанию, застрелился бы в первый же день войны.

Отряды Спусты и Козачека сразу после взятия Ружомберка на трофейных грузовиках отправились к местечку Старе Гори, где собирались силы для похода на Банска-Бистрицу.

На Прашиву снова прибыл представитель ЦК Компартии Словакии Густав Гусак. В тот же вечер в штабе Егорова собрались командиры всех окрестных отрядов, прибыл и подполковник Гольян из Банска-Бистрицы.

Гусак сообщил, что немцы начали наводнять своими войсками Словакию. Уже перебросили несколько дивизий с севера и запада. Но могут явиться и со стороны фронта, чтобы взять повстанческие районы в кольцо. Он считал, что необходимо немедленно занять Банска-Бистрицу и Зволен, где находятся основные силы словацкой армии и самые крупные военные и продовольственные склады.

Гусак развернул перед командирами карту Банска-Бистрицы, на которой были обозначены не только военные объекты, но и немецкие подразделения, даже квартиры отдельных офицеров, а также гардистов.

Разработать подробный план операции по взятию Банска-Бистрицы было поручено начальнику штаба бригады Егорова Ржецкому.

После совещания Густав Гусак отправился к коммунистам Турчанского Мартина, где создалось угрожающее положение для всей повстанческой республики.

К вечеру следующего дня Ржецкий представил свой план на обсуждение командиров отрядов, которым предстояло брать главный город Средней Словакии. По этому плану из бригады Егорова выступает 150 человек. Вооружение: 60 пулеметов, 80 винтовок, 10 автоматов, 600 гранат. Бригада Сычанского — 80 человек. Белик выставил 90 бойцов.

Коммунисты Банска-Бистрицы предупреждали, что больше всего немцев — 150 — на охране банка, где хранится значительная часть Словацкого золотого фонда. В военной миссии их 40. Склады охраняет более 100. К тому же в городе около полутысячи гардистов, которые останутся верными немцам до конца, так как побоятся возмездия партизан. У каждого из них на счету слишком много преступлений, чтобы можно было надеяться на милость своего народа.

В час ночи под звездным небом на лысой макушке горной вершины выстроилась партизанская армия перед отправкой на штурм будущей столицы повстанческой республики.

Комбриг Егоров выступил с короткой речью, пожелал победы, и отряды отправились на исходный рубеж, в Гядельскую долину.

Здесь бывший жандармский начальник Куня помог с транспортом. Переодев двух партизан в жандармскую форму, он выслал их на дорогу. За полдня эти «жандармы» остановили больше двадцати грузовиков и отправили их к леснику Фримлю, возле домика которого расположилась партизанская армия.

Прибывшие в назначенное время представители командования словацкой армии на вопрос, выступят ли они на стороне партизан, ответили уклончиво. Видимо, одинаково боялись как немцев, так и партизан. Тогда партизанское командование потребовало нейтралитета. Этот нейтралитет представители подполковника Гольяна обещали.