Тропик Динозавра

Тем временем темнота сгустилась, собрались тучи, и наши женщины разбили палатки. Через несколько часов, когда подкладка из камней под колесами была достаточно надежна, мы попытались вытащить машину. Съехав с опоры, она опять провалилась так же глубоко, как прежде, касаясь передним мостом твердой поверхности. От удара почва заходила ходуном, а из пробитых впадин фонтанами брызнула желтая жижа. Камни погрузились в грязь. Стальным прутом мы пробили твердый слой, чтобы нащупать дно. Прут ушел на полтора метра вглубь. Дна не было. Пришлось все начинать сначала. Пошел дождь. Промокшие, забрызганные грязью, в кромешной тьме, освещаемой лишь ручными фонариками, мы все-таки сумели поднять машину. Она стояла на бампере, подпертом горкой камней, сложенных на досках, что распределило тяжесть на большую поверхность. Колеса повисли в воздухе. Новую попытку выехать на твердую почву пришлось отложить до утра.

Я улегся в «мусцеле», едва обтерев грязь, и, казалось, всю ночь не сомкнул глаз. Слушал, как не переставая стучит по крыше кабины дождь и шумит вода, стекающая по склонам сайра. Дважды я вставал, светил фарами, проверял, не засосало ли «стар». Но он удержался и простоял до утра, хотя земля размокла от дождя. В полусне я все думал, как его сдвинуть с места, и мне пришло в голову, что под колеса поперек выбитых нами впадин надо подложить запасные рессоры, которые были довольно прочными, чтобы выдержать тяжесть машины. Я почувствовал, что моя щека влажная. На спальный мешок капало так, что он наполовину промок. Сквозь стекло виднелось серое ночное небо, рваные клочья туч.

Еще до завтрака мы начали стаскивать к машине камни. Дождь превратился в изморозь. Мы подняли бампер еще выше. Грунт под ногами прогибался, но не проваливался. Мы набросились на завтрак, быстро проглотили жареную грудинку, запили горячим кофе. Сверху вновь полило. Решили резко рвануть машину назад с таким расчетом, чтобы передние, висящие в воздухе колеса проскочили над впадинами и оказались на твердой почве. Эдек разогрел мотор, включил задние обороты и резко отпустил педаль сцепления, ухнули шестеренки. В это мгновение все мужчины разом толкнули бампер. Рухнула каменная горка, колеса с грохотом ударились о землю. Застонали рессоры. Пятясь задом, «стар» выполз из сайра.

В десять дождь прекратился. Мы двинулись в путь по мокрой раскисшей земле. Колеса оставляли на темных камнях светло-желтые полосы. Гравий погружался в вязкую почву. В пятнадцать часов миновали Ховд. Дорога повернула на север. До вечера ехали по низким мокрым горам среди зелени, которая по мере нашего приближения становилась все более сочной. По далеким гребням плыл туман.

Незадолго до наступления темноты увидели зеркало воды, долго спускались к нему по склону, пока не оказались у разлившейся реки. Проезда не было. Мутная бурая вода стометровым потоком срывалась с массива Бага-Богдула (Малой святой горы). Войтек вошел в воду. Река была выше колен, дно вязкое. Пришлось отвести машины на ближайший холм и разбить палатки. С холма виднелись юрты, разбросанные по всей окрестности.

На холме мы простояли весь следующий день. Время от времени я спускался к реке укрепить колышки, показывающие уровень воды. Он медленно понижался. Вовсю светило солнце, легкие облачка плыли по небу, отбрасывая тени. Перед нами открылись неизмеримые просторы неба и земли. Казалось, линии горизонта не существует.

Километрах в десяти от нас, на равнине, я заметил несколько темных — пятен и сел с биноклем, чтобы рассмотреть их как следует, и потом долго не мог оторвать глаз. На размытой расстоянием светло-зеленой равнине я увидел стада верблюдов. Они сбились в одну плотную массу, казавшуюся неподвижной. Лишь напрягая зрение, можно было уловить волнообразные движения ног, как бы несущих это огромное тело. Впереди стада высоко на изогнутых шеях поднимались головы вожаков, как скульптуры на носах галеонов.

На следующий день роса покрыла траву, было всего тринадцать градусов. Русло стало уже, и вдоль обоих берегов образовались полосы бархатистой грязи. Помня неприятности со «старом», мы еще вчера вечером клялись, что лучше ждать неделю на берегу, чем рискован, и увязнуть в реке. Но сегодня никто уже не думал об этом. Почти никаких перемен не произошло. Правда, во да спала, но дно было таким же вязким, как и вчера И все-таки безветренное ясное утро и хороший завтрак придали мам легкомыслия. Мы собрали палатки и спустились на машинах к воде. Здесь, при виде грязи, ожили недавние воспоминания. Однако и это не смогло удержать нас от переправы. Все были полны готовности предусмотреть малейшую опасность, снимали ботинки, закатывали выше колен брюки и шли в реку искать брод. Спокойные и полные надежды, мы плескались в сверкающей, хотя и мутной, пенящейся воде. А потом случилось непредвиденное.