Тропой Койота: Плутовские сказки

Полог у входа дрогнул. В проеме меж занавесей мелькнули бледные тонкие пальцы, снаружи, со ступеней, донеслось перешептыванье. Мерль поспешила прикрыть лицо вуалью. К чему наживать ненужные неприятности – вдруг да узнают?

Между тем перешептыванье не затихало. В ожидании Мерль зажгла еще несколько свечей.

Наконец полог всколыхнулся, раздвинулся, и на пороге, тревожно глядя на хозяйку, замерли три юных девушки – опрятные, одетые в самое модное платье, какое только могли себе позволить.

– Входите.

Быть может, необычная вуаль, или звучный низкий голос, благодаря которому Мерль могла показаться старше, а то и мудрее, чем есть, или же таинственная вязь света и тьмы вокруг – одним словом, что-то да придало им уверенности. Нырнув под полог, девушки опустились на мягкие подушки, украденные с сиденьев экипажей. Та, что с золотистыми волосами, села спереди, две остальные пристроились за ее спиной. Минуту все три девицы молчали, во все глаза глядя на предсказательницу судеб и на колоду карт перед ней, на неподвижного ворона, на шелка и муслин, колышущиеся над головами.

Наконец та, что села впереди, заговорила:

– Мне нужно знать, что ждет меня в будущем.

Мерль принялась неторопливо тасовать колоду. Пожалуй, обладательнице таких милых, усталых, встревоженных глаз отчаянно нужны любые добрые вести, какие только удастся сыскать.

Она назвала цену, и, как только монеты легли на стол, начала переворачивать карты, выкладывая их радугой – аркой жизней и судеб.

– Волк. Солнце. Старуха. Колодец.

И снова ничего знакомого. Пришлось придумывать названия на ходу, да говорить спокойно и уверенно, что бы там ни было нарисовано.

– Паук. Слепец. Любовники в масках.

Дальше последовала небольшая заминка. А кто бы это мог быть? Ухмыляющийся синеглазый скелет с пышными, рыжевато-золотистыми кудрями, в синем плаще и короне, летит, оседлав крестьянские вилы, на зубьях которых восседают три черных дрозда…

– Владычица Смерть, – по наитию объявила Мерль.

Девушки горестно заохали.

– Разве не тройка ворон? – робко предположила одна.

«Вполне может быть», – подумала Мерль, вспомнив других ворон в колоде, но вслух без запинки ответила:

– Когда карта ложится в арку жизни, к масти она больше не принадлежит. Но не бойтесь. Она вовсе не всегда означает смерть. Посмотрим-ка, что выпадет дальше.

Мерль выложила на стол еще одну карту. Хорошо бы на сей раз обошлось без ворон…

На этой карте оказались лужи воды, все в кругах от падающих капель. Прекрасно, тут дело ясное.

– Ненастье.

Вскрыв еще одну карту, Мерль решила, что ей-то и быть последней: пусть гадание завершится этой радостной, улыбчивой рожей.

– Глупец, – объявила она, откладывая колоду. – Что ж, хорошо. Очень хорошо.

– Разве? – усомнилась та, что платила за предсказание. – Но здесь совсем ничего не говорится о любви.

Любовь. Ну да, еще бы. Как же без нее.

– О, говорится, и очень многое.

Импровизируя на ходу, Мерль принялась толковать внимательным слушательницам значение каждой из карт.

– Волк в начале арки означает вестника. Солнце, конечно же, нежданную счастливую весть. Старуха в сочетании с Колодцем предвещает встречу с тем, кто придаст тебе – на это указывает колодезная вода – надежды и сил, чтобы достичь желаний твоего сердца. Паук… он может оказаться и к добру, и к худу. Когда он ложится в арку жизни, главное – его паутина, и здесь она означает некое хорошо продуманное дело, которое завершится успехом.

И так далее, и так далее. Коли понадобится, Мерль могла бы предсказать судьбу хоть по прутикам, хоть по яичной скорлупе. Главное – что? Главное – нащупать канву, уловить закономерность, тогда предсказать судьбу – проще простого. Этому она училась у матери, пока не сбежала от вечно кочующей с места на место семьи в большой город. В фургоне бродячего лудильщика отыскать судьбы не удалось даже ей.

– Но как же быть с Владычицей Смертью? – прошептала девушка, не в силах оторвать глаз от зловещей карты. – Кому суждено умереть?

– В этом раскладе, – как по-писаному объяснила Мерль, – Владычица Смерть означает покровительство. Защиту от неудач, злых умыслов, дурных воздействий. Видишь, за ней следует Ненастье? Выходит, путь любящим сердцам преградят бури, но это же естественно: кто слышал, чтоб гладким был путь истинной любви? И, наконец, Глупец, символ наивной мудрости. Он-то и приведет вас к исполнению самых сокровенных мечтаний.

Девушка, слушавшая Мерль с разинутым ртом, сомкнула челюсти, явственно щелкнув зубами, облегченно вздохнула и улыбнулась. Лица ее подруг, сидевших позади, засияли.

– Значит, он полюбит меня, несмотря ни на что?

– Так говорят карты, – торжественно ответила Мерль, собирая колоду и в то же время смахнув со стола монеты.