Тропой Койота: Плутовские сказки

Никто из нас ни звука не издал. Никто не хихикал, не ерзал за партой. Все знали: когда стоишь в углу, самое худшее – если над тобой смеются. А смеяться над Дэнни Отто никому не хотелось. Конечно, откровенное непослушание за ним водилось и раньше, но так упрямствовать без видимых причин – это на него было совсем не похоже. Вот мы и решили: наверное, простуду какую подхватил, или заболел еще чем-то, не таким очевидным. Ну, не отказываются же люди разбирать предложение просто так, за здорово живешь! Смысла нет.

Разбирать предложение про ковку железа мисс Лиллегрен вызвала Шерил Торсон, а после мы по очереди расправились еще с несколькими. Мисс Лиллегрен читала их вслух, для младших ребят – простые, для нас, старших – настоящие головоломки, без дураков.

Наконец, рассудив, что времени прошло достаточно, мисс Лиллегрен велела Дэнни Отто выйти из угла.

– Пожалуй, следующее предложение как раз для тебя. «Кто любит наставление, тот любит знание; а кто ненавидит обличение, тот невежда».

Фраза была взята из Библии, так что пришлось Дэнни Отто попробовать. Потянулся он за мелом, но мел вдруг с громким стуком откатился прочь. И не только большой кусок – три-четыре огрызка и палочка цветного мела тоже. Так и затарахтели в тишине класса, будто град по витринному стеклу.

– Вот видите? Я же вам говорил, – буркнул Дэнни Отто, подняв взгляд на мисс Лиллегрен. – Дядюшка Боб не дает.

Мисс Лиллегрен уставилась на мел так, точно змею увидела, однако голос ее даже не дрогнул.

– Повторяю предложение.

– Но как я буду его разбирать, если Дядюшка Боб мел взять не дает?

Дэнни Отто снова потянулся за мелом, но и на этот раз ничего у него не вышло. Голубая палочка мела метнулась в сторону так резко, что выпала из желобка, ударилась об пол и раскололась напополам.

Дэнни Отто оглянулся на мисс Лиллегрен. Похоже, проделки мела его слегка напугали, но самой страшной опасности он ожидал от нее.

Никто из нас не мог понять, как Дэнни Отто устроил такой фокус. Все замерли, вытаращив глаза, и с нетерпением ждали, чем кончится этот поединок воль.

Почувствовав, что далее испепелять Дэнни Отто взглядом бессмысленно, мисс Лиллегрен отперла свой стол и вынула из ящика коробку с мелом.

– Можешь взять новый мел, Дэнни, а я прочту предложение еще раз.

Но, сняв с коробки крышку, мисс Лиллегрен обнаружила, что мела внутри нет – одна только меловая пыль. Пыль взвилась в воздух над учительским столом, как мука, густо усыпав подол ее строгого коричневого платья и пол, который мисс Лиллегрен приходилось мести, натирать воском и полировать до блеска собственноручно.

Мисс Лиллегрен хранила молчание. Дэнни Отто – тоже. О нас и говорить нечего. Ни слова не говоря и даже не дожидаясь наказания, Дэнни Отто отправился назад в угол. И только повернувшись носом к стенке, сказал:

– Дядюшке Бобу грамматика не по нраву.

Тогда мисс Лиллегрен засадила нас за арифметику (для этого доски не требовалось), и мы решили два десятка дополнительных задач из самого конца учебника. Деление в столбик вышло у меня гораздо путанее и кривее обычного, но, наверное, тут удивляться нечему. Нам всем было, о чем поразмыслить.

К следующему утру мисс Лиллегрен раздобыла где-то еще мела, и мы снова, как всегда, начали отвечать у доски. Спустя два дня Рэнди Шумахер был вызван к доске составить список всех штатов и их столиц, но, дойдя до «Линкольн, Небраска», решил, что сыт этим по горло, и сказал:

– Могу спорить, Дядюшка Боб и географию не очень-то жалует.

В этот самый миг, ни раньше ни позже, со стола мисс Лиллегрен сам по себе свалился толстенный словарь.

От неожиданности мы вздрогнули и негромко, испуганно захихикали.

Мисс Лиллегрен обвела класс – всех до одного – тем самым полным холодной уверенности взглядом, под которым фермерские дети вдвое выше и шире нее делались смирными, как овечки.

– Кто-нибудь хочет сказать что-нибудь вразумительное? Нет? Тогда продолжай, Рэнди.

И тут книги, стоявшие на верхней полке книжного шкафа, начали падать – одна за другой, как костяшки домино. Если б упали все разом, это могло бы оказаться случайностью. Но нет, падали они медленно: как раз успеешь подумать, что следующая останется на месте, а она – раз! Семь томов «Дома Книг»[97] – семь глухих ударов.

«Это все Дядюшка Боб». Так думал весь класс, хотя никто не осмелился высказать это вслух. Все завертелись, заерзали, съежились за партами, выжидая, что будет делать мисс Лиллегрен. Здесь, в классной комнате, бок о бок с нами, был кто-то еще – в этом мы ни на минуту не сомневались. И это значило, что мисс Лиллегрен придется иметь дело с кем-то новым. Равного калибра. И это ей не мы. Пусть-ка его попробует повоспитывать!

Всех нас охватило предвкушение. Еще чуть-чуть – и мы увидим этого невидимку. Не знаю, каким воображали себе Дядюшку Боба остальные, но у меня, неизвестно, с чего, возникла навязчивая идея, будто это мальчишка – черноволосый и гибкий, как выдра, самую чуточку выше Дэнни Отто.