Тропы Раздора. Восстание

Все повернулись к молчавшему доселе ульшакцу. Невысокий ростом, он кажется выше из-за статной осанки, широченные плечи и могучие руки видны даже из-под балахона. Длинные, до поясницы, волосы, заплетены в косу, на конце висит небольшая гирька – в бою украшение легко превратится в импровизированный цеп. Мужчина носит аккуратную короткую бородку, на красивом лице выделяются характерные для ульшакцев длинный тонкий нос c горбинкой и пухлые губы, а угольно-чёрные глаза не покидает азартный блеск.

– Игра стоит свеч.

– Но, капитан?.. – запротестовал Эрза.

– Что, Эрза, кишка тонка? Резать упырей – не Хаарги задирать.

– Чтоб я – да испугался?! Ни в жисть! – врач надул щёки.

– Ну вот и славно. Готовь команду, Даапун! – капитан хлопнул усатого по плечу.

Боцман вразвалочку двинул на корабль. Остальные поплелись следом.

– Очередной рейд, Гаапана?

Мужчина повернулся на голос.

– Тарквеус Плабис, черти тебя дери! – смуглое лицо просияло. – Вот так встреча!

Гаапана стиснул агента в медвежьих объятиях.

«Не разлей вода» – любимая присказка матери Тарка. Сдружились ещё мальчишками: отец Гаапаны, потомственный моряк – близкий друг семьи Плабис. С годами дружба лишь окрепла; Тарк с Гаапаной то и дело встречаются в самых неожиданных местах – как сейчас, например.

– Не знал, что ты на Крангире.

– Да только прибыл. Будем грабить эльфов! – Гаапана разудало махнул рукой.

– Это я слышал, – ухмыльнулся агент.

– А ты небось по делам Братства?

– Как всегда, дружище.

Гаапана не стал расспрашивать. Тарк всё равно не ответит – Братство Эбена, в народе – чёрные, ревностно хранит тайны. Люди не знают ни численности Братства, ни его целей. Даже дата создания названа приблизительно – ранние годы правления Клодия I Великого, основателя Империи. Летоисчисление в государстве ведётся с момента его рождения, поэтому можно предположить, что речь идёт о двадцатых годах новой эры.

– К слову, – Тарк ткнул в собеседника пальцем, – твой человек прав насчёт нежити: тварей в гробницах – битком.

– Неудивительно. Либо монстры и золото, либо хрен собачий.

Агент рассмеялся.

– Почему у эльфов не в ходу кремация? Избавили бы от работы.

– И лишили всего веселья? На такое эльфы не пойдут, Гаапана, извини. Даже ради тебя.

– О, узнаю твой искромётный юмор.

– Уж получше шуточек Эрзы! – возмутился агент.

– Что правда, то правда. Чем занимаешься на полуострове? Проворачиваешь сомнительные дела?

– Чья бы корова мычала, Гаапана.

– И всё же?

Тарк выудил из кармана письмо.

– Еду в Непкас. Тамошняя наместница, Ида Геласиус, просит о помощи.

– Ида Геласиус? – Гаапана рассмеялся. – Хо-хо, наслышан, наслышан!

– Правда?

– Да о ней все болтают. Баба стервозная, просто жуть. Но дело знает! И красоты, говорят, неописуемой.

– А Морний о внешности даже не заикнулся.

– Морний? – агатовые глаза округлились. – Что забыл в Гракии толстяк?

Тарк познакомил Гаапану с Морнием в столице лет восемь назад.

– Вообще-то мы сейчас в его вотчине, – агент ткнул пальцем в сторону подплывающей эскадры. – Видишь те корабли? Морний сейчас на пирсе, встречает Рыцарей Пенты.

– Я просто обязан засвидетельствовать своё почтение!

– Ну вот и засвидетельствуй. А мне пора.

– Уже?

– Да. Дело срочное. Не обессудь – посидим в другой раз. И попрощайся за меня с Морнием.

– Хорошо, Тарк. До встречи!

– Бывай!

Мужчины обнялись. Гаапана направился к краю пирса, Тарк – к крепостным воротам.

– Ида Геласиус, – пробормотал агент под нос. – Что ты за птица?

4

После каменного мешка Сагалита пейзаж за крепостными вратами поразил агента буйством красок и ароматов. Морний прав – вотчина наместнику досталась на редкость благодатная. Основные силы Империи в Крангире исторически сосредоточены на востоке, рядом с рекой Таик’х – естественной границей между Гракией и Алгамусом. Там же выстроены и Сагалит, и столица провинции – Лутвиг. Восстание их почти не затронуло – Империя живо вышибла повстанцев вглубь Крангира.

Непкас, напротив, стоит глубоко в эльфийских землях, на северной оконечности полуострова. От крепости – полтора дня конного хода.

На равнинах у Сагалита переселенцы разбили множество полей, тут и там на плоской, как блин, земле выступают крыши отдельных ферм и целых селений. Пасторальные пейзажи вызывают в сердце Тарка умиление, типичное для жителя большого города. От изнанки сельской жизни агент, конечно, старается держаться подальше.

По мере удаления от границы картина меняется не в лучшую сторону. Ровные прямоугольники полей местами поросли сорной травой, часть домов вдоль дороги брошены. Тарк приметил над полем чёрное облако дыма. Что горит, с тракта не разглядеть, но догадаться нетрудно – повстанцы спалили очередную деревню. Партизанская война даётся Империи тяжело: эльфы прячутся по лесам, совершают короткие опустошительные набеги, а легионам привычны открытые столкновения. Местность на востоке равнинная, удержать территорию несложно, но Сопротивление ухитряется делать вылазки даже сюда. На западе, среди гор и лесов, войска контролируют лишь небольшие участки территории.