Тростниковая флейта: Первая книга стихов

Простой сюжет из жизни дикарей

Внезапно проявляется из леса,

И вёсла вырастают из ветвей

Воинственной щетиной Ахиллеса.

Пока ещё романтик-аргонавт

Скрывается в орнаменте-меандре,

Ахилл, как будто древний астронавт,

Является в реликтовом скафандре.

Ему попробуй выдохни: «Дикарь!»

Напорешься на копья, стрелы, пики…

Хронолог, многословный, как словарь,

Тебя отправит в лоно Эвридики.

Но в горле неродившихся морей

Рождается легенда или вера,

И символ бездорожья, Одиссей,

Скитается над волнами Гомера.

А дикари, как должно дикарям,

Детёнышам вживляют бычьи вены,

И тянут Ойкумену по морям,

И море волокут из Ойкумены.

И Ахиллес, как древний астронавт,

Шокирован от дикого сюжета,

Он с дикарями пьёт на брудершафт

И падает у статуи поэта…

Тяжёлый, словно поступь дикаря,

Идёт по Ойкумене Александр.

И голова философа-царя

Похожа на реликтовый скафандр:

Кудрявый целомудренный анфас,

И профиль со следами листопада…

Но это не Гомер и не Скопас.

История, увы, не «Илиада».

И всё вокруг во власти дикарей:

Быки и жерди, сети ирригаций…

Как рыбы, выползают из морей

Строители земных цивилизаций.

Шумит прибой… И первая строка,

Как пена, вытекает из кратера.

И время, что разъято на века,

 Расходится кругами от Гомера.

1.1992

Прогулка по городу

Минула казнь. И воля к жизни

Срывает платье с тротуара,

Пускает плаху по реке…

Вот так и жить бы, налегке!

Забыть все козни или казни,

И зной случайного кошмара,

Как рукопись, на камельке

Поджечь, и выдохнуть свободу,

Как выдвигает май в природу

Свободу трав и стройных ног.

И всем понятно – это Бог

Выводит в мир свою породу.

И мягкий свет течёт повсюду,

И по реке плывёт ковчег,

Уже не плаха. В год Колумба

Любая щепка – каравелла,

Любая лужа – океан.

И ныне каждый – капитан.

И без помарок и апломба

Легко течёт моя новелла

До самых дальних в мире стран.

Я опускаю стёкла быта

И звон презренного металла.

Известно – это ерунда.

И трудный случай – не беда,

Когда Америка открыта,

И направление накала

Обугливает провода.

Но выбирая беспрерывность

И страсти вечного процесса,

И небеса родной страны,

Я измеряю ток волны,

Что выбросила неизбежность

Над перекатами прогресса,

Как золото из глубины.

И жизнь права. Весна. Цветенье.

И город, вновь преображённый,

Иглою вертит гороскоп.

И наблюдает в телескоп

Цветов и девственниц взросленье

Верховный жрец и, побеждённый,

Зарёй вечерней красит лоб.

И я шагаю восвояси

И вспоминаю о деревне:

Красавицу и свет в окне,

Свою картину на стене,

Которой замысел неясен,

Но очевидно – мир прекрасен!

И тайна скрыта в глубине.

5.1992

Тайна музыки

1. «Вот первая строка – сакральный знак…»