Троцкий. Книга 2

Ворошилов, в свою очередь, много говорил о том, как успешно выкорчевывается троцкизм в армии: "В 1923–1924 годах троцкисты имели за собой почти весь Московский гарнизон. Военные академии почти целиком, школа ВЦИК, артшкола, штаб Московского округа, где сидел Муралов, и другие части были за Троцкого…"[138] Ворошилов неточен: за наркомом по военным и морским делам действительно шла армия, но он никогда не пытался ее использовать в политической борьбе, хотя ему и приписывали такое намерение.

По докладам были приняты зловещие постановления, предписывающие усилить борьбу с троцкизмом и троцкистами в стране и за рубежом. В констатирующей части по докладу Ежова отмечено, что "в борьбе с троцкизмом Наркомвнудел запоздал, по крайней мере, на 4 года, в результате чего изменникам родины — троцкистам и иным двурушникам, в союзе с германской и японской разведками, удалось сравнительно безнаказанно развернуть вредительскую диверсионную шпионскую и террористическую деятельность".

Далее отмечалось, что "Наркомвнудел проводил неправильную, мягкую карательную политику в отношении троцкистов". В постановлении говорилось, что "Секретно-политический отдел ГУГБ НКВД имел возможность еще в 1932–1933 годах вскрыть чудовищный заговор троцкистов (связь советских деятелей с сыном Троцкого и др.). Начальник отдела Молчанов был связан с троцкистом Фурером…" Предписывалось:

"Обязать Наркомвнудел довести дело разоблачения и разгрома троцкистских и иных агентов до конца, с тем чтобы подавить малейшее проявление их антисоветской деятельности.

Укрепить кадры ГУГБ, Секретно-политического отдела надежными людьми.

Добиться организации надежной агентуры в стране и за рубежом. Укрепить кадры разведки"[139].

Раньше я уже упоминал Секретно-политический отдел ГУГБ НКВД, который наряду с Иностранным отделом занимался не только разведкой, но и, в случае "необходимости", устранением политических и идеологических противников за рубежом. От рук сотрудников этих отделов, имевших за рубежом разветвленную сеть исполнителей, погибли многие десятки и сотни неугодных сталинскому режиму людей. Именно работники этих секретных подразделений уже давно вели охоту и за Троцким, его окружением. Они были способны на любую акцию, ведь они боролись, по официальной версии, со "злейшими врагами народа". Секретно-политический отдел НКВД подчинили непосредственно наркому. А особо важные задания, например, связанные с устранением Троцкого, давал сам Сталин. Но подробнее об этом я расскажу в следующей главе. В этих секретных подразделениях были, конечно, и честные люди, которые фанатично верили в идею, думали, что, выполняя "мокрые" задания руководства, они тем самым исполняют свой революционный долг. Затмение сознания людей было почти полным.

Охотились не только за Троцким. Паутина слежки опутала многих действительных и мнимых "контрреволюционеров", находившихся за рубежом. О намерениях и делах Дана, Абрамовича, Николаевского, Югова, Розенфельда, Шварца, Гурвича, Богаевского, Конради, Кутепова, Ливена, Милюкова, Маклакова, Бурцева, Чайковского, Мельгунова, Мансветова, Бусанова и многих, многих других хорошо были осведомлены карательные органы первой "земли социализма". Параллельно с Троцким в поле зрения советских спецслужб находились сотни тысяч людей. Вот, например, некоторые детали слежки за одним из известнейших русских революционеров, лидером партии эсеров, бывшим председателем Учредительного собрания, Виктором Михайловичем Черновым.

Популярный революционер, защитник интересов крестьян в России, он верил в социализм, но не мог принять большевистских программ насилия. Чернов, переезжая из страны в страну, мучительно искал пути "исправления ошибок революции". Несколько раз писал Сталину. Так, по докладу агента ИНО ОГПУ Менжинскому, Чернов в ноябре 1926 года встречался с посланцем Сталина в Праге и вел переговоры. Лидер эсеров заявил после этого, что, возможно, скоро вернется на родину. Чернов якобы сказал после встречи с эмиссаром Сталина: "Большевики испортили программу в отношении крестьянства и теперь желают, чтобы я исправил извращенное"[140]. Но скоро Чернов поймет, что его просто хотят заманить в СССР и расправиться. На протяжении почти двух десятилетий российская крестьянская партия за рубежом стремилась что-то сделать, чтобы создать хотя бы туманную альтернативу политике большевиков в России. Чернов, возглавляя конструктивное крыло эсеров за рубежом, долго пытался установить деловой контакт с московскими руководителями. Но тщетно.