Троцкий, Сталин, коммунизм

И действительно, те процессы, которые привели сталинцев к власти в СССР и определили лицо первого социалистического государства, явились своего рода тяжелейшим похмельем, результатом поражения мировой революции, с расчетом на которую российские рабочие во главе с большевиками устанавливали диктатуру пролетариата в отсталой стране.

Одним из наиболее неоднозначных и трагичных порождений противоречий, которые раздирали СССР 1930-х годов, стала «Великая чистка» 1937–1938 годов. Казалось, разгромив всех организованных внутренних врагов, от белогвардейцев до троцкистов, верхушка ВКП(б) решила выжечь каленым железом любую возможность их возрождения.

«Большой террор»

В 1933–1934 годах законодательство в СССР относительно антиправительственной деятельности было смягчено^[368], что логично вытекало из завершения в основном коллективизации и разгрома всех сколько-нибудь значимых оппозиционных групп, включая коммунистические. Сопротивление буржуазных элементов также затухало, включая даже самую массовую их категорию: крестьян, подвергшихся раскулачиваванию и высланных на спецпоселение. Как пишет Виктор Земсков, «в течение 1930-х годов постепенно шла на убыль готовность наиболее непримиримой части спецпереселенцев к вооруженной борьбе за изменение своей жизни. В начале 1930-х годов в местах спецпоселений имели место попытки организации партизанских отрядов, а иногда даже повстанческого войска. Самое крупное спецпереселенческое восстание за всю историю существования спецпоселенческой системы произошло в конце июля 1931 года в зоне Парбигской комендатуры в Нарымском крае. В нем участвовало до 1,5 тыс. спецпереселенцев. Восстание было подавлено силами ОГПУ, милиции и вооруженного партийно-комсомольского актива. Потери у восставших только убитыми составили 105 человек. Организаторы этого восстания были осуждены, а часть активных участников (несколько сотен человек, включая членов семей) отправлена на поселение в зону отдаленной штрафной Александро-Ваховской комендатуры. Позднее же действия подобного рода в “кулацкой ссылке” если полностью и не прекратились, то, во всяком случае, были сильно минимизированы»^[369].

Однако убийство С.М. Кирова Леонидом Николаевым, произошедшее 1 декабря 1934 года, разом изменило ситуацию, приведя к эскалации репрессивной политики советского правительства. Николаев, по всей видимости, был одиночкой, к тому же, судя по его известному дневнику, явно психически нездоровым. Все утверждения о причастности к организации убийства оппозиции либо самого советского правительства до сего дня не нашли никаких твердых подтверждений^[370]. Тем не менее выстрел в Смольном дал старт массовому истреблению реальных или потенциальных врагов действующего правительства, вне зависимости от того, к какому идеологическому направлению они принадлежали.

В «Большом терроре» можно выделить две составные части. Во-первых, репрессии против бывших и нынешних членов партии, являвшихся оппозиционерами, как капитулировавшими, так и непримиримыми. Во-вторых, гораздо более массовое истребление и заключение в лагеря и тюрьмы партийцев, никогда не принадлежавшим к оппозиционным группировкам, а также беспартийных, оказавшихся «подозрительными» по тем или иным причинам. Причем именно беспартийные составили большую часть репрессированных^[371].

Что касается первой составляющей террора, то ее центральной частью стали три открытых, сопровождавшихся сильнейшей пропагандистской шумихой со стороны советских властей, судебных процесса. Процесс Каменева, Зиновьева и других (август 1936 года), процесс Пятакова, Радека и других (январь 1937 года), процесс Бухарина, Рыкова и других (март 1938 года). Обвиняемые на этих процессах признались в том, что в СССР в первой половине 1930-х годов якобы сложилась подпольная организация, состоявшая из участников всех бывших оппозиций 1920-х годов. Эта организация разработала планы террористической борьбы против советского правительства с целью его свержения.