Трубадура

– Это какое, например? Лукерья?

– Зачем? Я буду называть тебя созвучно, например… Тучка!

– Чего?

– Не чего, а туча! Тучка! Ту-у-учка… – Он повернулся на бок и огладил ее всю под протяжное «Ту-у-у». – Здорово придумал?

Тучка. Последний раз ей придумывали прозвище в школе. Обидное. Тучка – куда как лучше. Пусть будет Тучка.

– Здорово. Только меня смущает, что в деревнях так коров называют. А тебя нет? Не смущает?

– А меня – нет! Тученька ты моя… Моя коровка… Иди ко мне…

– Ну а теперь давайте сердечко послушаем. – Дородная докторша деловито убрала тонометр в сумку. – Как мотор, Павел Корнеевич, стучит?

– Да что ему будет-то, мотору пламенному? – Дед медленно расстёгивал пуговицы на фланелевой рубашке.

Тура подавила в себе очередное желание помочь. Да, она справится с пуговицами не в пример быстрее. Но делать этого нельзя категорически. Да и врач Лилия Донатовна явно не спешила, добродушно смотрела на своего подопечного и была расположена остаться на традиционный чай. Ну, хоть с врачом им повезло. Не зря дед столько лет отпахал на госорганы, не бросили его в старости.

Они и в самом деле потом пили чай, дед с прошловековой галантностью любезничал с Лилией Донатовной, она с удовольствием смеялась над его шутками и охала и ахала, когда он ударился в воспоминания. Однако, когда Тура вышла ее провожать, докторша сказала:

– Не нравится мне ритм. И наполнение вялое.

– Ему не двадцать, – не сразу осознала серьёзность момента Тура. Но ее тут же поставили на место.

– Я прекрасно помню, сколько вашему деду, деточка, – Лилия Донатовна похлопала по своей внушительного размера сумке, где помимо прочего находилась медицинская карта. – Ему надо лечь на обследование. Я передам данные заведующей, оформим направление в ведомственную больницу.

– Но…

– Знаю, что «но». – Врач не терпела возражений. – Ваша задача – подготовить Павла Корнеевича.

С поставленной задачей Тура не справилась. Дед сурово насупил брови и заявил, что на больницы у него нет времени, голубушка Лилия Донатовна его только что посмотрела, и всё в порядке. Как сообщить деду о том, что инициатором госпитализации была именно врач, Тура не придумала. Ну кроме как в лоб сказать. Но отчего-то не решилась. И дала себе пару дней на раздумья – всё равно, пока там медицинская бюрократическая машина провернётся, что-нибудь придумается.

– Кос!

Степан обернулся. На него энергично и с азартным блеском в глазах накатывал Кароль со словами:

– Две минуты подожди меня, Даню потискаю – и приду. Есть разговор.

Направление, которое принял состоявшийся чуть позже разговор, заставил Стёпку разволноваться.

– Ну что ты варежку раскрыл, – Артур аккуратно поддел Степкин подбородок. – Будто я тебе на Луну предложил слетать.

– Ну так оно… это… – Стёпа озадаченно потёр шею. – А ты не шутишь, Король?

– Понимаю, что у тебя вместо головы мяч. Повторяю для ослабленных умственно. Я разговаривал с врачом национальной сборной. Да, мы учились вместе. Да, он говорил о тебе с тренером. Да, тренер сборной согласился на тебя посмотреть. Как только они вернутся из Бразилии с отборочных. У тебя есть примерно две недели, чтобы набрать образцовую форму. А потом еще два года – чтобы как следует подготовиться и выйти на пике формы к Олимпиаде.

– Артур…

– Отставить сопли! Как только будет дополнительная информация – скажу. А сейчас бегом в душ.

Да, ничего себе предложение! Такое не каждый день услышишь! Степан весело отправился в душ. Чувствовал он себя отлично!

Звуки скандала он услышал, едва открыл дверь. Скандал был женским и оттого особенно визгливым и безобразным. Стёпа быстро бросил сумку в комнату и прошёл на кухню.

– О, явился! – Елена Павловна повернулась так резко, что взметнулись полы халата, обнажив дебелое бедро.

– Мама, уймись! – На привычно бледном лице Туры красовались два алых пятна. Значит, уже самый разгар конфликта.

– Нет уж, и не думай затыкать мне рот! – Голос женщины срывался на визг. – Устроила тут публичный дом! Позор какой! Ты о деде подумала?

Степан посмотрел на кухонный стол. На нем красовалась неполная бутылка портвейна. Так, всё понятно. Мамаша под газом.

Тура молчала. Мамаша разошлась не на шутку. Степан понял, что должен вмешаться.

– Елена Павловна, успокойтесь, пожалуйста. Не нужно так волноваться. Ваша дочь уже взрослая и сама разберётся.

Лицо Елены Павловны исказилось, она выпучила глаза, изо рта полетели слюни:

– Хам! Мужлан и быдло! Соблазнил мою дочь! Я тебе в институт напишу! Да-да, напишу! Пусть разберутся с твоим моральным обликом!

В книгу рекордов по уровню абсурдности! Плюнуть бы на эту бабу вздорную, но Туча… На Туру смотреть больно. Надо увести ее отсюда. Погода на улице, конечно, не способствует прогулкам, – скользко и ветер, но…

Степан взял Туру за руку.

– Пойдем отсюда.

– Да, да, идите! – расхохоталась Преужасная и хлопнулась на стул. – А впрочем, чего стесняться-то, да? Давайте прямо здесь! Что миндальничать, правда? – Она набулькала в чашку еще портвейна и жадно выпила.

Тура сказала:

– Стёп, иди в душ. Ты же после тренировки. Я пока ужин накрою.