Трудная книга

Во избежание недоразумений здесь, видимо, придется сделать некоторое отступление. «Вместо выяснения причин общественных, экономических, психологических вы вдруг заговорили о зле, — скажут мне. — Ну это, знаете ли, из другой оперы». Нет, по-моему, это та же самая «опера», «опера» человеческих, следовательно, и общественных отношений. Маркс, разбирая понятие свободы, пишет: «…Свобода есть право делать все то и заниматься всем тем, что не вредит другому»[10]. Вот это — соблюдать «границы, в пределах которых каждый может двигаться без вреда для других»[11] — и значит, видимо, не причинять людям зла. И наоборот, благожелательность, стремление помочь людям, принести пользу — значит сделать благо, добро. Вообще, об этом даже неловко говорить, настолько все здесь ясно и общеизвестно. Но у людей понятия добра и зла до сих пор ассоциируются с религией, христианством, толстовством, и потому они даже к самим понятиям относятся настороженно. Но при этом забывается, что религия лишь воспользовалась выработанными народом понятиями, без которых невозможна никакая общественная жизнь. И вот в таком человеческом, а не религиозном значении эти категории добра и зла, как широкие, обобщенные понятия, здесь и употребляются.

Итак, идем дальше. Перед нами большое и отчаянное письмо молодого человека и пачка писем его матери. Волею судеб и обстоятельств мать потеряла сына еще ребенком, когда ему было пять месяцев, и он вырос в детских домах. Окончив там 7 классов, он вступил в жизнь, но жизнь повернулась к нему не фасадной стороной. Сначала совхоз, «ужасные условия жизни» и материальные недостатки. Мальчик спасовал и решил попробовать жизнь с другой стороны. Он поступил в школу строителей, а потом каменщиком стал работать на стройке. Но там пришлось столкнуться с «мещанской кучкой», которая «заправляла делами и всячески жила за счет рабочего класса».

«К сожалению, и в наше время еще попадаются такие тунеядцы, — пишет он, — которые, работая под видом высоких должностей, умножают свои прибыли. А когда в их сторону подует ветер, они всеми средствами избавляются от назойливого и упорного противника, применяя разные шпаргалки. А комсомольская организация почему-то была в стороне и «не могла» найти разумного подхода к человеку, который был на грани катастрофы. Почему все это так прошло бесследно? Почему те, кто занимается мошенничеством, так и продолжают работать спустя рукава? Почему они разбили мои мечты?»

Одним словом, парню пришлось уйти со стройки с тем, на чем остановился автор предыдущего письма: разбитые мечты, рана в сердце и бесконечные, безответные «почему?». Но он не сдается и поступает в один из совхозов Свердловской области.

«Я решил показать себя и проявить лучшие качества советского человека. Не считаясь со временем и с праздниками, я работал по 10—11 часов в сутки, с тем чтобы доказать, что я умею работать, чтобы завоевать симпатии людей к себе. Я взял самый запущенный гурт коров и начал работать на совесть, по-коммунистически. Это были большие, горячие дни в моей жизни».

Следовательно, субъективно молодой человек проявляет самые лучшие свои намерения.

Но здесь в его жизни происходит важное событие: нашлась мать.

«Встретившись с матерью, я перевез ее из Свердловска к себе в совхоз, в общежитие, в котором и мучились всю зиму оба, проклиная промерзшие стены комнаты и полуразрушенную печь. Несмотря на все эти ужасные условия, я настойчиво продолжал бороться за звание ударника коммунистического труда. Выходил на любую работу — трудная она или легкая, это для меня не имело никакого значения. Я жил и работал в кипучем накале второго года семилетки».

Одним словом, парень что-то хотел доказать в жизни, утвердить себя, и утвердить не в том смысле — «устроиться», «найти место под солнцем», а именно по-нашему, по-советски: стать ударником, проявить себя в обществе, показать себя как активного и сознательного члена этого общества. Мать этого не понимала, она была стара, больна, ей невыносима была жизнь в холодной комнате, она жалела сына, его не очень крепкое здоровье, и они стали ссориться. В запале, в ответ на непонимание ею его высших, романтических устремлений, сын назвал ее старорежимницей, и мать, так же в запале, уехала от него к сестре, в Курган.

Но и дальше, хотя и на расстоянии, в письмах, но связь продолжается, выясняются точки зрения, проблемы и недоразумения, изыскиваются возможности совместной жизни: мать и сын есть все-таки мать и сын.

«Неужели у вас у всех ветер в голове? Ты же различаешь, кто хороший и кто плохой? Хочу тебя предупредить, что, если ты будешь баловаться со своей судьбой, это баловство не доведет до добра, — пишет она. — Люди только свое соображают, каждый преследуя свою цель. И ты для себя соображай, не очень-то показывай свое трудолюбие. Ты себя показать хотел, а здоровье не велит, и ты можешь серьезно заболеть. А разве скоро найдешь сострадание?»