Трудно быть духом

Потом, опровергая гнусную клевету, что все сотрудники ГИБДД — сволочи, просто взял и ушёл! На ходу он поправлял фуражку и бубнил под нос:

— Полюбишь тут с вами… — Отойдя на несколько шагов, милиционер пришёл в себя и завопил куда-то вдаль:

— Мамаша! Разворачивайся!. Кому тут зебру нарисовали!! Я кому говорю!.

Нажитое непосильным ратным трудом барахло майора Колобкова прибыло в часть на грузовике. Вещей хватило, чтобы забить его доверху. Машина остановилась возле казармы второй роты. На крыльцо вышел капитан Зубов. Он с любопытством изучил содержимое кузова и насмешливо присвистнул. Из кабины выпрыгнул Колобок.

— Приданое? — полюбопытствовал Зубов.

Колобков сокрушённо пожаловался:

— И это ещё не всё! Второй рейс надо делать.

Водитель грузовика высунулся в окошко кабины:

— Товарищ майор, куда разгружать будем?

— А вот в канцелярию ротного неси! — заметив неподдельное изумление капитана, Колобков хохотнул: — Пусть у тебя постоит! Ты ж не против, Зубов?!

Тот не нашёл, что сказать. Да и не успел. Колобок напористо затараторил:

— Ну, ты пойми… У меня кабинет в штабе… Мало ли кто, что… Там нельзя!.

Водитель подхватил пару коробок и потащил в роту. На крыльце он столкнулся с Прохоровым. Тот лениво ткнул пальцем:

— Это что за барахло?

— Это у тебя в голове барахло, сержант! — рявкнул Колобок. — Помогай товарищу!

Прохоров неохотно выбрал коробку поменьше и скрылся в расположении. Зубов, наконец, обрёл дар речи:

— Так это всё надолго?

— Да не волнуйся! Через пару недель всё заберу! Комнату в городе сниму… — Майор вдруг подскочил к водителю и заверещал: — Осторожней! Это видеомагнитофон, а не дрова!.

Третий всегда лишний. Только далеко не всегда третий это понимает.

Старший прапорщик Шматко в спортивном костюме лежал на кровати, читая газету. На другой койке обнявшись сидели Кузьма и Варя.

Периодически Олег Николаевич затевал непринуждённую светскую беседу:

— Варвара, а у вас колхоз большой?

— Не очень… Три деревни.

— Небольшой… А почём сейчас коров принимают? В живом весе?

— Не знаю. Не интересовалась…

Кузьме намного больше нравилось беседовать с любимой девушкой самому.

— Олег Николаич, здесь в кинотеатре «Терминатор» третий идёт!

Может, мы с Варей сходим? — спросил он.

Шматко задумался:

— А мы завтра что сдаём?

— Философию…

— Надо повторить!

— Уже повторил!.

— Значит, надо ещё раз повторить! Обидно, если последний экзамен завалим! — Шматко оторвался от газеты, укоризненно качая головой. — И вообще, почему сдавать тебе, а волноваться должен я?!

Однако философии Кузьма не боялся, справедливо путая её с демагогией.

— Олег Николаевич, а вы сами в кино не хотите сходить? — подкатил он с другого бока. — А то за всю неделю, кроме института, никуда так и не вышли… А тут фильм классный!

— Ты знаешь, сколько на этот классный фильм билеты стоят?! — Шматко добродушно хмыкнул. — А вы ладно уж, можете сходить…

Завтра… после экзамена…

— Так Варя утром уезжает!

— Уезжает? Это хорошо… — задумчиво пробормотал старший прапорщик, но быстро поправился: — То есть, надеюсь, вы хорошо время провели?

Кузьма застенчиво потупился:

— Да… Только быстро как-то. Кажется, только приехала, а завтра уже провожать…

— Провожать? — насторожился Шматко.

— Ну, на поезд. Я её утром посажу и сразу назад…

— Подожди! Как это, утром посажу? Экзамен же в девять!

— Так я успею. До вокзала всего полчаса на трамвае, — успокоил Кузьма.

Шматко резко поднялся.

— Целых, Соколов… Целых полчаса! А если что случится? Поезд опоздает… Трамвай заглохнет… Варвара, хоть ты повлияй на него!

— Но, Олег Николаевич, у неё же сумка тяжёлая! — взмолился Кузьма.

— А экзамен у тебя, можно подумать, лёгкий! — отрезал Шматко. — В конце концов, я сам могу Варю проводить!

Варя положила на плечо Кузьме лёгкую прохладную ладошку.

— В самом деле, Кузя! Не надо рисковать. Олег Николаевич меня проводит, а ты на экзамен пойдёшь…

— Вот, Соколов! Всегда и во всём слушай Варвару. Она у тебя мудрая! — обрадовался поддержке старший прапорщик.

— Олег Николаевич, я ж вас до сих пор не отблагодарила за… Ну, что мы с Кузей повидались! — спохватилась девушка. — Мне мама винца дала… домашнего, из смородины. Может, попробуете?

На столе появилась большая пластиковая бутылка. Шматко с оживлением взял её в руки, рассматривая на свет.

— Винца? А что?. Можно и винца! Я вообще люблю всё домашнее… — Он достал три стакана и поставил на стол. — Сообразим, так сказать… на двоих! Кузьме нельзя!

Третий стакан моментально исчез. Варя опять погладила Кузьму по плечу.

— Ну, ты не дуйся. Всё будет в порядке. Тем более тебе выспаться надо перед экзаменом… — В её ангельском голосочке звучали абсолютно невинные интонации.

Настолько невинные, что опытный старший прапорщик сразу заподозрил неладное. Он вскользь поинтересовался:

— А во сколько поезд?

— В шесть утра… — беспечно прощебетала Варя.

Твёрдая рука Шматко дрогнула. На скатерть пролились несколько капель вина. Вставать в пять утра ради чужой девушки старший прапорщик не собирался принципиально.