ТРУДНО ЛИ БЫТЬ УЧЕНЫМ

Эпизод 8. Отца забрали

Еще одно из воспоминаний детства той поры (в Рогачеве).

Как доподлинно было дело, не помню. Но помню

многозначительный шепоток «Бажана забрали», пронзивший

меня ужас события, может быть, инициированный страхом

взрослых, свой рев. Как выяснилось потом, отец, рыбача, случайно забрел в запретную зону под мостом через Днепр, соединявшим поселок молокозавода с городом на другом

берегу, где и был задержан вооруженной охраной и

препровожден в комендатуру. Долгое время после войны

мосты через реки на стратегических направлениях считались

объектами военной инфраструктуры и охранялись. На выручку

вместе со мной поехал на американском виллисе десант, возглавляемый фронтовым другом отца Львом Сергеевичем

Коссовым, бывшим полковым разведчиком, закончившим

войну капитаном. Помню ощущение надежды, ветер в лицо, какой-то развевающийся белый шарф и Льва Коссова за рулем, красивого, спокойного и уверенного, небрежно-мастерски

ведущего виллис.

Отступление 3. Фронтовые романы

Лев Сергеевич Коссов на фронте полюбил связистку Нину

и после войны к прежней семье не вернулся. Он работал

вместе с отцом до примерно 1952 г., после чего его забрали в

Москву – до конца советской власти Москва формировала

свой кадровый потенциал, приглашая на работу в главки

министерств лучших специалистов с периферии и обеспечивая

их квартирами. После 1992 г. ситуация изменилась коренным

образом – приглашения в Москву специалистов «с линии»

стали невозможными вследствие частнособственнического

подхода к жилищному вопросу, и теперь в министерствах и

ведомствах Москвы практически не осталось профессионалов, знающих производство и специфику работы курируемых ими

отраслей промышленности. О моральных принципах семьи

Коссовых нельзя судить по обстоятельствам их брака, важно, что и муж, и жена всю их жизнь уважали и поддерживали друг

друга, растили дочь добрым, отзывчивым человеком, были

настоящей советской семьей. Маленький штрих: Нина

Сергеевна была коммунистом, причем старой закалки, и

нещадно выступала с критикой положения дел на своей работе

на одном из молокозаводов Москвы в Останкино, за что, естественно, не снискала любовь начальства. Дело дошло до

увольнения по сокращению штатов, при этом муж, Лев

Сергеевич, работал начальником одного из главков

министерства мясной и молочной промышленности СССР. Но

он и пальцем не пошевелил для предотвращения такого

поворота событий или восстановления ее на работе. Личное –

в последнюю очередь, на этом и стояло советское общество.

Относительно фронтовых романов. Кто бросит камень в

мужика, пусть даже женатого, который четыре года в холоде и

в грязи, каждый день рискуя своей жизнью, вдруг влюблялся

или заводил роман. Зачастую довоенный брак был неудачным, как у Л.С. Коссова, но везде и всегда мужчине плохо без

женщины. А мало ли измен, адюльтеров в гражданской

жизни?

Помню, в 1954 или в 1955 г. отец взял меня с собой в

Москву, куда он ездил регулярно для отчета в министерстве.

Естественно, Кремль, мавзолей Ленина, метро, но об этом

вспоминается с трудом. А вот вечеринка в старом

одноэтажном деревянном доме на Таганке запомнилась.

Несколько фронтовых друзей, мужчин и женщин, в большой

комнате за столом, в том числе мой отец, вино, разговоры. Я в

углу комнаты, в чем-то копаюсь, не обращая внимания на

«отдыхающих». Но вдруг высокая (как мне показалось)

белокурая красивая женщина взяла трофейный аккордеон и

под свой аккомпанемент с чувством запела народную песню

«На муромской дороге». Дойдя до слов «мой миленький

женился, нарушил клятву он», горько зарыдала, и все

бросились ее утешать. Думаю, что это была фронтовая подруга

отца. Это к вопросу о любви на фронте и о том, надо ли брать

детей на вечеринки взрослых.

Кстати, я читал письма отца матери с фронта. Сколько в

них было обнаженного чувства и надежды!

Эпизод 9. Лошади

Еще одно яркое воспоминание. Я дома и громко реву, добиваясь от родителей помощи лошадке. Я почему-то вижу

себя реально маленьким мальчиком (мне, наверное, было пять

лет) в чистенькой одежде и с береткой на голове. Наконец мы

по тропе среди высокой травы пошли в низину к лежащим там

животным, которых, видимо, отвели умирать на лошадиное

кладбище. Их там много, и самая близкая ко мне лошадь

поднимает голову. Отец скармливает ей кусок хлеба, посыпанный солью…

Теперь мне кажется странным, почему обессиленных

животных не съели, ведь сами-то ели мерзлую картошку…

Эпизод 10. Патока и Наполеон