Трудно не понять Ничто, но множественная вселенная полна этого

извивающимся, оставляющим у зрителей ощущение, будто они балансируют на краю

мира.

Противоположній край моста был едва виден. Симнел что-то горячо обсуждал с

главным инженером смены мостостроительных работ. Комок темноты подле Мокриста

оказался ухмыляющимся командором Ваймсом.

— Шаткий мост, тяжелый поезд, ужасающее падение к верной смерти внизу. А

еще давление неумолимых сроков и отсутствие запасного плана, — сказал Ваймс. — Вы

должны чувствовать себя в своей тарелке, мистер Губвиг. Мне доложили, инженеры

утверждают, что это невозможно. Вы действительно намерены поставить на кон Низкого

Короля и мирное будущее этого края, обладая одним последним шансом?

«Да ни какая пенсия этого не стоит», — сказал позади них какой-то механик.

К ним присоединились Рис и Аэрон. Конструкция старого моста скрипела и

стонала на ветру, как будто какой-то демон искушал их испытать судьбу. Самые

практичные инженеры говорили о естественных колебаниях моста, вызванных ночным

понижением температуры, но даже им было трудно не замечать зловещей, почти жуткой

атмосферы этого места.

А затем Железная Герда фыркнула паром, как собака, готовая сорваться с поводка.

Мокрист глубоко вздохнул, сунул руки в карманы и улыбнулся с уверенностью, которую

приобрел всего пару секунд назад — когда наконец услышал едва уловимый звук,

которого ждал.

— Мало кому известно, друзья, но здешние туманы обладают удивительной

прочностью. Позвольте мне продемонстрировать это.

180

Он ступил с обрыва и остановился. Туман клубился вокруг его лодыжек. Сзади

послышались вздохи. Он повернулся и, улыбаясь во весь рот, взглянул на своих

попутчиков. Когда он вернулся на то, что можно было назвать твердой почвой, раздался

беззвучный вздох облегчения.

— Видите? Хотите, чтобы я пробежался туда и обратно, пока длится этот

мистический феномен, или мы все переедем на ту сторону, пока еще есть время?

— Не против, если я попробую? — спросил Ваймс.

Что-то мигнуло, и Мокрист ответил:

— Сколько угодно, командор.

И Ваймс исчез в клубящемся тумане. Виднелся только тлеющий конец его сигары.

— Все равно что стоять на мостовой. Потрясающе. Мистер Симнел, идите сюда!

Правда, у меня есть некоторые сомнения относительно того, как долго продлится этот, как

сказал мистер Губвиг, мистический феномен. Так что, думаю, рвение должно стать нашим

девизом, джентльмены.

Симнел, преодолевая естественное искушение ученого исследовать феномен более

детально, огляделся и скомандовал:

— Ага. Все на борт, давайте! — и немного подумав, добавил. — Быстрее…

пожалуйста.

Мокрист взглянул на него и спросил:

— Теперь ты веришь мне, Дик?

— Да, мистер Губвиг.

— Правда веришь?

— Правда верю, мистер Губвиг. Я верю в логарифмическую линейку, косинус и

тангенс, и даже когда квадратные уравнения задают мне жару, я все равно верю. Железная

Герда — моя машина, я сам ее построил, самый последний винтик в ней сделан моими

руками. И я считаю, что если бы я мог проложить рельсы в небо, Железная Герда отвезла

бы нас и на луну.

Мокрист свистнул и услышал такой же звук снизу. Он поднял голос и сказал:

— Полный вперед, мистер Симнел!

И в тот же миг раздалось пыхтение поезда, рвущегося к путешествию. Мокристу

нравился момент неторопливого нарастания мощности — градус за градусом, пока

раскатистым грохотом она не провозгласила свою власть над вселенной. И они двинулись

через коварный туман по мосту.

С площадки машиниста почти ничего нельзя было разобрать, но Мокрист увидел,

как заледенело лицо Симнела, когда вибрации и колебания стали усиливаться. Несмотря

на эффектное выступление Мокриста, было видно, что Симнел и его команда в ужасе, и

даже он сам начал сомневаться в том, что мост в действительности выдержит давление. А

потом колебания прекратились, и возникло странное ощущение, будто Железная Герда

сошла с рельс и летит.

Далеко внизу туман принимал странные очертания, спиралевидные завихрения,

вызванные движением поезда, и после нескольких минут оцепенения, Железная Герда

победоносно коснулась колесами рельс, словно согласившись снова променять полет на

понятный надежный путь. Дик дунул в свисток и продолжал свистеть, а она продолжала

катиться, как будто не произошло ничего необъяснимого, мистического или жуткого.

И когда Мокрист получил всю свою порцию похлопываний по плечу, и остался

наедине с собой, понимание того, что именно он только что сделал, опустилось на него

словно отбойный молоток. Поезд, полный людей, движущийся на всех парах; король! —

едут по тонкому… воздуху. Следующая мысль заставила его вспотеть. «Столько всего

могло пойти не так». По правде говоря, не так могло пойти столько всего, что он начал

всерьез опасаться, что история одним ударом отбросит его обратно, чтобы устроить

наглядную демонстрацию. Мокрист с ног до головы покрылся холодным потом, но он был

181