Трудно не понять Ничто, но множественная вселенная полна этого

атмосфере, вы бы заметили, как гномы — чрезвычайно здравомыслящие гномы, гномы,

которые считают себя гномами с хорошей репутацией честных дельцов — тем не менее,

потихоньку предавали свои клятвы верности, которые прежде приняли с такой

торжественностью, потому что улей гудел, и никто не хотел оказаться тем, кого

прихлопнут.

Основными лозунгами было: «Восстановление порядка» и «Возвращение к

основам истинной гномскости».

И все-таки всегда найдется тот, кто не жужжит в унисон с ульем. В этом случае это

был Альбрехт Альбрехтсон. Вокруг него объединились гномы, вступающие против

государственного переворота и оставшиеся верными Рису Риссону. Воздух в шахтах

сгустился, пропитанный невысказанным вопросом: кто ужалит первым?

Альбрехт Альбрехтсон положил руку на Каменную лепешку.

— Друзья мои гномы, я принял клятву, и вы тоже. А мы с молоком матери

впитали, что всех убийц и клятвопреступников ожидает Гиннунгагап, — его улыбка стала

угрожающей, он продолжил, — или я как-то неправильно понимаю?

— Обстоятельства изменились, — заявил Ардент. — Король слишком

любезничает с троллями и проклятыми людишками. Да будь он неладен, он же подписал

декларацию о том, что к гоблинам — гоблинам! — надлежит относиться так же, как к

гномам! Не знаю, может, вы считаете, что вы равны с гоблином, но я считаю, что гоблины

не равны мне.

В звенящей тишине Альбрехтсон почти прошептал:

— А Соглашение Кумской Долины? Взаимопонимание, ставшее основой

сегодняшнего мира? Мы все его часть. Неужели теперь мы так просто нарушим наши

клятвы?

— Я ничего не подписывал, — ответил Ардент

— Не подписывали. Оно было подписано Рисом Риссоном от имени всех гномов.

— Не от моего, — возразил Ардент. — И я не верю в эту лубочную сценку с двумя

королями в пещере. Разве ты на знаешь, что представляют из себя люди? С кого-нибудь

вроде Ветинари сталось бы самому ее туда поместить.

67 По крайней мере, по их мнению. Хотя следовало бы упомянуть, что они были чересчур осторожны в

попытках свергнуть Низкого Короля, пока он пребывал далеко в Щеботане.

130

На этот раз тишина буквально взорвалась. Они все проходили мимо странной

сияющей картины в Кумской Долине, где пещерный воздух был так спокоен, и два

мертвых короля вошли в историю в состоянии умышленного тупика. И, наверное, кое-кто

из них задавался вопросом, как поступят мертвые короли, если их покой потревожат.

Момент испортил Ардент.

— Нам нужна стабильность, — сказал он. — Никто не будет лезть в драку, никто

не пострадает. Я клянусь в этом.

— Прошу прощения, а с этой клятвой вы поступите так же, как с той, которую вы

дали Королю, господин предатель?

На скорости, с которой эхо отражается от стен, по залам пронесся лязг оружия, а за

ним последовала оглушительная тишина нежелания быть тем, кто нанесет первый удар.

Мертвая точка — мертвая настолько, что уже пованивает.

— Я не поддамся на дурацкие угрозы, — сказал Ардент. — Нам приходится иметь

дело с современным миром таким, каков он есть. А мы должны постараться, чтобы он

стал таким, как мы хотим — чтобы гномы заняли подобающее им место. Времена

изменились. Нам нужен кто-то, способный защищать наши интересы. Все только и

говорят об этих переменах. А я намерен проследить, чтобы эти перемены пошли на пользу

всему гномству.

Он подошел к Альбрехту и протянул ему руку.

— Ведь ты считал так же, мой друг. Присоединишься ли ты ко мне?

Все в пещере затаили дыхание.

Альбрехт мгновение помедлил.

— Сунь себе в жакет свое присоединение.

В наступившей тишине некоторые гномы спрашивали друг у друга, что это значит,

а другие, видавшие виды и имевшие дело с людьми, приходили на помощь, объясняя, что

это все равно, что сказать «засунь это туда, где не светит солнце». Это, в свою очередь,

заставляло гномов, мало знакомых с человеческой природой, предполагать: «Это о той

маленькой долине возле Ломтя?», пока, наконец, один из них не произнес: «Насколько я

понимаю, это значит «засунь себе в задницу». — «О, правда?».

— Я предлагаю открытое голосование, — сказал Ардент. — Пусть все те, кто

против меня и разрешения гномьих дел таким образом, каким они разрешались испокон

веков, пусть покажутся и поднимут руку.

Альбрехтсон спешно уселся на Каменную лепешку.

— Отлично, — сказал Ардент. — Посиди там подольше, и обзаведешься

геморроем.

Все засмеялись, но это был смех беспокойства. И вопреки гномьему обыкновению,

первым делом гномы подумали о людях. Да, гоблины поднимались, а с ними тролли и

люди, и на мировой игральной доске гномам, безусловно, нужны были союзники. Что

произойдет, если король поменяется? Нынешний король вернется домой, и будет

поставлен перед свершившимся фактом, а мир в это время будет занят своими обычными

делами… Ведь все знают, как изменчива политика. Невысказанный, но общий вопрос

заключался в другом: все знали, что начнись междоусобная гномья война, она продлится