Трудное время (ЛП)

Чего я так боялась? Всего. Что он продолжит соблазнять меня. Что докажет мне, какая я идиотка, что зашла так далеко, так быстро, без особых усилий.

Нет. Что он каким-то образом разрушит эту увлеченность, которой я начала дорожить. Что он заберет, то, что дал мне, за эти несколько недель — то, что я думала, было утерянным. Мою способность желать мужчину.

Я сделала большой глоток, и развернула листок.

Его почерк был неуклюжий и осторожный, как у первоклассника, усыпанный темными пятнами, где он зачеркивал слова и исправлял, или заменял их.

«Дорогая».

Я сделала очередной глоток, пот начал собираться под моими руками и между грудью.

«Ты, должно быть, прочитала много книг. С более красивыми словами, чем я когда-либо смогу написать. Я не знаю, как красиво выразить все то, что у меня в голове. Но я попытаюсь.

Ты не знаешь меня. Я тоже не знаю тебя. Должно быть, ты одна из тех девушек, которая прежде должна начать уважать парня, прежде, чем что-то к нему почувствует. Там, откуда я родом, люди думают иначе. Мы все просто пьем и трахаемся, и зовем это любовью, как бы долго это не продлилось. Но я хочу, чтобы ты видела меня с лучшей стороны. Быть тем, кого ты, возможно, могла бы уважать. Как бы странно это не звучало. Поэтому я хочу, чтобы ты знала, что меня закрыли не за то, что я навредил женщине. Я бы никогда не навредил женщине.

В любом случае. Я не знаю тебя. Ты производишь впечатление очень милой девушки, и было приятно, что ты позаботилась, о том, чтобы достать для меня этот прибор. Возможно, ты бы сделала это для любого, кто бы в нем нуждался, но я все равно считаю это очень мило. А еще ты красивая. Я говорил правду, когда попросил тебя написать, то письмо. Все те вещи. Я не был с женщиной с самого своего заключения. Это очень долго. Говоря все те вещи, это было самое сексуальное, что я чувствовал за последние пять лет. Но я не хочу говорить вещи, которых ты не хочешь слышать. Возможно, у меня будет шанс, скажем, если ты оденешь красное в следующую пятницу. Я хочу многое сказать тебе, и вещи более личные, чем эти. Сказать, как это приятно. Словно я снова стал мужчиной, таким, каким невозможно быть взаперти. Так что, одень красное на следующей неделе, и я расскажу тебе кое-что о том, что думаю. Если нет, я оставлю тебя в покое.

Твой, Эрик.

P. S. Если у тебя уже есть мужчина, то приношу свои извинения. Я никак не хотел оскорбить его. Если ты расскажешь ему об этом, то передай ему, что он настоящий счастливчик».

Я свернула листок и положила его перед собой, мой пульс стучал повсюду. В ногах и висках, и в горле, сердце билось о ребра, и пульсировало между ног. Во всех местах, что предупреждали тело бежать, и во всех местах, что готовили тело к траху.

Когда я сделала очередной глоток, жирная капля испарины скатилась со стакана и упала на бумагу, и я подпрыгнула, словно пролила целый кувшин на акварельный шедевр. Я промокнула место подолом своей рубашки, развернула бумагу, и подула на нее, пока она не высохла.

Боже, что он со мной делал?

Внезапно, я расхотела находиться наедине с этими словами.