Трудности перевода. Воспоминания

Тема резко обострилась 19 марта, когда отравляющие вещества были применены близ города Алеппо. Погибло полтора десятка сирийских военнослужащих и несколько гражданских лиц. Наши западные коллеги тут же обвинили во всём сирийское правительство: мол, стреляли по оппозиционерам, но промахнулись. Однако в эту логику не вписывалось поведение Дамаска, который тут же потребовал от Генсекретаря ООН проведения международного расследования. Пан Ги Мун незамедлительно дал согласие. Но тут переполошились англичане и французы, которые направили генсекретарю письмо, требовавшее расследования и «других сообщений» об использовании химикатов (они время от времени появлялись, но не привлекали особого внимания, не имея надёжных подтверждений, да и масштабы инцидентов были незначительными). Американцы также заговорили о необходимости расследования «всех инцидентов», хотя ранее в контактах с нами обвинений в том, что сирийское правительство использовало «химию», не выдвигали. Генсекретарь дрогнул и видоизменил свою позицию, сделав заявление: расследовать необходимо не только инцидент близ Алеппо, но и другие сообщения об использовании химоружия. Прочитав данное заявление и понимая, что оно может привести вообще к срыву расследования, я попросил о срочной встрече с генсекретарем, который в это вечернее время присутствовал на концерте в зале Генассамблеи ООН. Выйдя из зала, Пан Ги Мун разговаривал со мной в комнате за сценой Генассамблеи, где президенты и министры иностранных дел готовятся к своим выступлениям. Я без обиняков разъяснил генсекретарю: западники пытаются сорвать расследование инцидента под Алеппо. Фактически речь идёт о покрывательстве использования химического оружия.

Худшие опасения подтвердились несколько дней спустя, когда Секретариат ООН подготовил документ, на основании которого сирийское правительство должно было сотрудничать с международным расследованием: речь шла об учреждении бессрочной миссии, работавшей бы на всей территории Сирии. Ясно, что, памятуя о печальном опыте Ирака когда многолетние поиски там оружия массового уничтожения привели к военной интервенции, правительство Сирии на это не согласится. И хотя 26 марта генсекретарь назначил норвежского специалиста Оке Сельстрема главой Миссии по расследованию фактов предполагаемого применения химоружия в Сирии, лишь в августе Секретариат ООН и Дамаск достигли компромисса в отношении её формата: миссия будет расследовать инцидент под Алеппо и ещё два случая по своему выбору. (Из примерно десяти, о которых ооновцам сообщили западники. То, что правительство Сирии дало миссии право такого выбора, показывало, что Дамаск не боится быть пойманным за руку.)

Ещё до начала работы миссии Сельстрема сирийское правительство обратилось к России с просьбой провести расследование инцидента под Алеппо. Анализ наших экспертов показал: использовался кустарный зарин, который был доставлен кустарно же изготовленным боеприпасом. Результаты исследования мы представили Генсекретарю ООН.

Сельстрем смог прибыть в Сирию лишь 18 августа, но по-настоящему начать работу не получилось. 21 августа химическое оружие было применено вновь — в Гуте. Сообщалось, что жертвами стали чуть ли не полторы тысячи человек (затем эти оценки не подтвердились — погибло около трёхсот человек, но и это, конечно же, очень серьёзное событие). Американцы сразу же обвинили в произошедшем Дамаск, но конкретных доказательств не представили. Миссии Сельстрема пришлось изменить ранее согласованные с правительством Сирии планы и обследовать район применения химоружия в Гуте. Свой предварительный доклад миссия Сельстрема представила в Совет Безопасности ООН 16 сентября, а завершающий — лишь 12 декабря. Обсуждение его состоялось на консультациях Совета 16 декабря. Своё выступление я готовил особенно тщательно и даже сам, тряхнув стариной, сделал перевод на английский, чтобы обезопаситься от случающихся вольностей синхронных переводчиков. Приведу его полный текст:

«Сведения, содержащиеся в двух докладах миссии Оке Сельстрема Совету Безопасности ООН (от 16 сентября и 12 декабря с. г.), подтверждают случаи использования химического оружия в ходе конфликта в Сирии. Особую тревогу вызывают два масштабных инцидента с применением зарина — близ Алеппо 19 марта и в Гуте 21 августа.

Принципиальное значение имеет вопрос о том, кто стоит за этими деяниями. Существует две возможные версии: химоружие применило правительство — либо оппозиция. При этом если исходить из того, что за этим стоит правительство, то в истории вопроса сразу же возникает много нестыковок.

Если правительственные войска применили зарин 19 марта близ Алеппо, то почему пострадали военнослужащие САР и находившиеся в непосредственной близости с ними гражданские лица? Почему правительство сразу же потребовало провести международное расследование данного инцидента? Почему те, кто обвинял правительство в этой акции, сделали всё возможное, чтобы сорвать или по крайней мере затянуть данное расследование?