Трудности перевода. Воспоминания

Развивая свой план в части, касающейся прекращения насилия, Аннан призвал установить режим прекращения огня начиная с 10 апреля 2012 года (что поддержали в заявлении председателя Совбеза 5 апреля). Одна из проблем заключалась в том, что ООН ещё только предстояло создать механизм наблюдения за прекращением огня, который отсутствовал после вывода из Сирии наблюдательной миссии ЛАГ. Его создание превратилось в объект сложного маневрирования, а порой и столкновений в Совете Безопасности ООН. Во-первых, западные члены давали понять, что будут готовы рассмотреть предложение Генсекретаря ООН по созданию такого механизма только в случае прекращения всеми сторонами вооружённого насилия. Таким образом прекращение огня, которое вступало в силу 10-12 апреля, должно было соблюдаться без какого-либо международного контроля, что серьёзно уменьшало шансы на его «выживание». Хотя в отдельных районах Сирии боевые столкновения прекратились, очень скоро западные страны обвинили Дамаск в срыве перемирия. Во-вторых, для развёртывания ооновской миссии наблюдателей необходимо было принять резолюцию СБ, проект которой западники стали привычно «нашпиговывать» жёсткими антиасадовскими формулировками. Мы же считали исключительно важным, чтобы развёртывание ооновской миссии наблюдателей всё же состоялось, поскольку, по нашей оценке, только она могла дать шанс на получение более объективной оценки обстановки с мест и в конечном итоге добиться прекращения огня. В этих условиях 14 апреля в своей резолюции 2042 Совет Безопасности дал санкцию лишь на развёртывание передовой группы невооруженных военных наблюдателей численностью до 30 человек. Помимо своего практического значения, резолюция имела серьёзный политический эффект — она сигнализировала о возможности единства Совета Безопасности в сирийских делах. Хотя боевые действия в Сирии продолжались, мы воспользовались позитивной динамикой и выдвинули проект резолюции о создании полномасштабной миссии по наблюдению в Сирии численностью до 300 человек. Соавторами документа, принятого 21 апреля 2012 года как резолюция 2043, стали Китай и даже ряд западных членов Совета. Несмотря на то, что мандат миссии ограничивался всего 90 днями, положительная динамика работы в Совете нарастала, и Россия получила в ней центральную инициативную роль.

К сожалению, на практике положение в Сирии не улучшалось. «План Аннана» не выполнялся как в сфере безопасности, так и в его гуманитарных аспектах. В настоящих условиях Кофи Аннан попытался придать ему второе дыхание за счёт продвижения в действительно ключевой сфере — политического урегулирования. 30 июня 2012 года в Женеве он созвал совещание на уровне министров иностранных дел, в котором участвовали генеральные секретари ООН и ЛАГ, министры иностранных дел «пятёрки» постоянных членов Совета Безопасности, Турции, Ирака, Кувейта и Катара, а также руководитель Внешнеполитической службы ЕС. На совещании было провозглашено создание «Группы действий». Она приняла пространное коммюнике, излагавшее ориентиры для политического урегулирования сирийского кризиса. Ключевым в документе стало положение о формировании переходного управляющего органа, обладающего полнотой исполнительной власти и способного создать нейтральную обстановку, когда может быть осуществлён переход. В его состав должны были войти члены нынешнего правительства и оппозиции, а также представители других групп. Переходный орган предполагалось сформировать на основе взаимного согласия. Речь, таким образом, шла не о «свержении» режима, а о глубоком реформировании политической системы страны. Существенно важным было и то, что в документе ничего не говорилось об отставке Башара Асада. Требование об этом как предварительном условии начала переговоров между правительством и оппозицией (его выдвигали все сирийские оппозиционеры и западные страны) фактически сразу заводило дело в тупик.

Женевское коммюнике стало важным документом. Его реализация существенно продвинула бы вперёд дело политического урегулирования кризиса. Казалось, для этого есть определённые предпосылки. Сирийское правительство, по крайней мере на словах, признало Женевское коммюнике и даже обозначило своего представителя, хотя и не слишком авторитетного, для переговоров с оппозицией.