Трудности перевода. Воспоминания

Одно из положений резолюции призывало Генерального секретаря ООН в целях оказания содействия ЛАГ и в консультации с Лигой назначить специального посланника по Сирии. В пылу дебатов по резолюции данное положение оставалось практически незамеченным. Однако именно ему суждено было сыграть немалую роль в дальнейшем развитии событий. Сказалась «роль личности в истории».

На должность своего специального посланника Пан Ги Мун сначала пытался подобрать кого-то из арабских деятелей. Но желающих не нашлось. (То, что руководство ЛАГ не представило отвечавшего её умонастроениям кандидата, можно отнести к серьёзным просчётам «антисирийского лобби».) В этих условиях возникла кандидатура Кофи Аннана. 23 февраля он был назначен совместным специальным посланником генеральных секретарей ООН и ЛАГ по Сирии. (Когда Пан Ги Мун пригласил к себе постпредов «пятёрки» постоянных членов Совета и объявил о своём намерении произвести такое назначение, я выразил недоумение по поводу такого «сдвоенного» титула, ведь в резолюции Генассамблеи о «совместном» спецпосланнике ООН и ЛАГ не говорилось. Учитывая радикализм ЛАГ, спецпосланника было бы лучше держать подальше от Лиги. Тем не менее к этому времени вопрос уже был обговорён Пан Ги Муном с руководством ЛАГ, да и западные коллеги предсказуемо горячо поддержали «двойное подчинение» спецпосланника, которое впоследствии закономерно создало немалые дополнительные сложности для его работы.)

Всё-таки куда важнее титула были те ориентиры, которыми собирался руководствоваться Кофи Аннан. Из моей первой же беседы с ним в самом начале его «второго пришествия» стало ясно, что представление Кофи Аннана об истоках, характере сирийского кризиса и путях выхода из него оказались куда более объективными и многомерными, чем у лаговских «радикалов». Он отказывался впадать в антисирийскую риторику, попытался выработать свою программу урегулирования. Такая линия вызывала трудно скрываемое раздражение западников, но прямо бросить ему вызов они не могли: как бывший Генеральный секретарь ООН и лауреат Нобелевской премии мира Аннан обладал немалым международным авторитетом.

Вскоре спецпосланник представил свои первоначальные предложения из шести пунктов (так называемый «план Аннана»). Не без давления России он был принят сирийским руководством, а затем поддержан Советом Безопасности ООН (в заявлениях председателя от 21 марта и 5 апреля 2012 года).

Политические положения «плана Аннана» сформулированы в самых общих чертах. Сирийскому руководству предлагалось взять на себя обязательства работать с посланником в рамках открытого для всех политического процесса с целью удовлетворения законных устремлений и чаяний сирийского народа. Для этого назначить уполномоченного представителя по получении соответствующей просьбы со стороны посланника. (То есть сам политический процесс предстояло ещё наполнить конкретным содержанием — таким образом, Аннан дистанцировался от ультимативных предложений ЛАГ.)

Более детально были выписаны положения, касающиеся проблем безопасности. Ставилась цель прекратить боевые действия и в срочном порядке добиться эффективного и отслеживаемого ООН прекращения вооружённого насилия во всех его формах всеми сторонами для защиты гражданского населения и стабилизации положения в стране.

Правительству Сирии предписывалось немедленно прекратить переброску войск к населённым пунктам и применение тяжёлых вооружений в таких пунктах, а также начать отвод военных сил и средств, сосредоточенных внутри и вокруг населённых пунктов, при этом посланник обязался добиваться принятия аналогичных обязательств оппозицией.

Довольно подробным оказался и гуманитарный блок «плана»: обеспечение своевременной доставки гуманитарной помощи; ускорение освобождения произвольно задержанных лиц; обеспечение свободы передвижения по всей стране журналистов; уважение свободы ассоциаций и права на мирные демонстрации.

Ключевым для реализации «плана Аннана» было, конечно же, прекращение насилия, которое ежедневно уносило десятки жизней.