Трудности перевода. Воспоминания

Есть ещё одна тема, которая совершенно, как мне кажется, неуместна для Совета Безопасности. Мы здесь собираемся не для того, чтобы обсуждать разные версии того, что произошло. Но некоторые коллеги пустились в такие рассуждения, и я поэтому не могу их не прокомментировать. Английский коллега сказал, что была продемонстрирована пусковая установка „Бук“ с тремя ракетами вместо четырёх. И именно эта пусковая установка, которая, как он утверждал, двигалась в направлении России, и сбила малайзийский самолёт. Действительно, такие кадры разошлись по мировому телевидению, их распространили киевские власти. Во-первых, почему вы думаете, что эта пусковая установка двигалась в сторону России? А главное ведь — вы обращайте внимание на такие детали — на этих кадрах совершенно отчётливо заметен рекламный щит, из которого видно, что эта пусковая установка находится далеко на запад от того района, который контролировали ополченцы. Поэтому фактически это означает, что киевские власти инкриминировали сами себя: если они заявили, что именно из этой пусковой установки действительно был сбит малайзийский самолёт, то значит, они стреляли. Но хочу подчеркнуть: российские официальные лица никогда прямо никого не обвиняли. Мы поделились своей информацией, мы задавали вопросы, а почему не разъяснено это, почему не разъяснено то, но мы прямо никого не обвиняли. Мы говорим, что должно быть расследование…

Давайте не будем вот этими вещами, версиями, заниматься в Совете Безопасности, а давайте используем механизм Совета Безопасности для того, чтобы помочь расследованию… Мы направим свои вопросы, которые у нас имеются, в нидерландскую комиссию. Надеемся, что она со всей серьёзностью с ними разберётся. Мы будем действовать транспарентно, эти вопросы будут распространены в качестве документа Совета Безопасности, и давайте всем миром, коллективно работать над тем, чтобы в эту трагическую историю была внесена полная ясность без всяких, так сказать, намёков, инсинуаций и ссылок на свидетельства, которые не представляют. Если ты чего не представляешь, то это не свидетельство, а просто, как мы говорим, фига в кармане. А такие вещи для расследования столь серьёзных ситуаций совершенно не подходящие».

Наше предложение расширить и углубить международное расследование вызвало нервную, негативную реакцию западных членов Совета и реализовано не было. (Отметим, что несколько позже с аналогичной инициативой выступили родственники голландских жертв катастрофы — на их призыв правительство страны ответило отказом.)

Тема малайзийского «Боинга» вновь возникла в Совете Безопасности в июле 2015 года в форме внесённого Малайзией, ставшей непостоянным членом, проекта резолюции (подготовленного совместно с Нидерландами, Австралией, Бельгией и Украиной) о создании международного уголовного трибунала для суда над теми, кто повинен в гибели гражданского самолёта и находившихся на нём людей.

Казалось бы, очевидная вещь, тем более что и резолюция 2166 говорила о необходимости наказания виновных. Однако нашу позицию предстояло определить, тщательно взвесив все юридические, практические и политические аспекты. А определив — разъяснить не только нашим международным партнёрам, но и гражданам России (опросы показывали, что чуть ли не 50 процентов из них поддерживает идею создания международного трибунала по MH17).

Из Москвы попросили, чтобы я собрал российских журналистов и разъяснил им суть проблемы.

Напомнив для начала, какая работа была проделана ранее по «Боингу» в Совете Безопасности, я изложил наши «резервации»:

«Что касается самого расследования, то оно состоит из двух частей. Одна часть — это специальная следственная группа, которая ведёт техническое расследование и несколько месяцев назад представила свой предварительный доклад. Сейчас, как я понимаю, нашим авиационным властям представлен уже предварительный окончательный доклад, который они рассматривают. Основу следственной группы составляют пять стран: Австралия, Нидерланды, Малайзия, Бельгия (четыре страны, граждане которых были на борту этого самолёта, трагически погибшего) плюс Украина. К тому расследованию привлекаются эксперты других стран, в том числе российские эксперты. Но хочу подчеркнуть, что, несмотря на предложения российских экспертов, что они могли бы быть и хотели бы полностью быть интегрированными в расследование, это предложение не было принято. Им только задают отдельные вопросы, делятся с ними отдельной информацией. Они предоставляют ту информацию, которая от них запрашивается. Но полностью в материю расследования они не включены.