Трудности перевода. Воспоминания

Хорватский МИД заявил нашему посольству в Загребе официальный протест. На помощь пришёл российский посол в Загребе Леонид Керестеджиянц, давший филигранное интервью тому же изданию: «Всё сказанное в интервью о политическом решении проблемы „Краины“ — это не рецепты и тем более не рекомендации, что подчёркивает и сам Чуркин, а размышления человека, составившего реальное представление о положении дел и искренне желающего выйти за рамки уже опробованных в мире, но неэффективных схем разрешения подобных трудных ситуаций. Прозвучавшая в этом контексте тема суверенитета была упомянута в качестве одной из возможностей, заслуживающих внимания и изучения».

Начиная 11 марта первую после сараевского успеха поездку на Балканы, основными опорными пунктами её должны были стать Белград и Загреб, я не имел чёткого представления о том, какого результата можно достичь. Однако встречи с Милошевичем и Туджманом дали почувствовать, что после года стагнации в своих контактах стороны готовы сделать ещё один шаг навстречу друг другу. Хотя в подходах хорватов чувствовались сильные колебания: президент то намекал на готовность согласиться с отводом своих войск от разграничительной линии, то явно под давлением некоторых лиц из своего окружения делал шаг назад.

Хорошим подспорьем стало неожиданно полученное мной из Москвы указание направиться в Вашингтон. Вслед за нашим прорывом в Сараево с опорой на сербов американцы активизировали свою дипломатическую партию в Боснии, и мой визави Чак Редман достиг договорённости о создании так называемой Мусульмано-хорватской федерации. (Вооружённые столкновения между хорватами и мусульманами по своей ожесточённости мало уступали их же стычкам с сербами.) Церемония подписания соглашения должна была состояться в Белом доме 18 марта.

Американцы опасались, что данное соглашение, потенциально имевшее антисербский подтекст, будет негативно воспринято нами и подорвёт взаимодействие Вашингтона и Москвы в балканских делах. Поэтому, когда за несколько минут до начала церемонии меня подвели к президенту Биллу Клинтону, он, вероятно, не лукавил, говоря, что рад приезду российского представителя.

Сама церемония была срежиссирована весьма забавно. На сцене расположились Клинтон, руководители хорватов и мусульман, а также министры иностранных дел «тройки» Европейского союза (то есть нынешний, будущий и предыдущий председатели ЕС). Они держали в руках аппараты для синхронного перевода, поэтому выглядели, как церковные хористы. Мы с Редманом сидели в первом ряду прямо перед трибуной, с которой произносились подобающие случаю речи. Первым слово взял, разумеется, Клинтон. Поприветствовав находившихся в зале американских сенаторов, он начал перечислять приехавших на церемонию гостей. Первым полным титулом («Спецпредставитель Президента, заместитель Министра иностранных дел») назвал российского представителя, а затем уже стоявших на сцене европейских министров. Затем по американской традиции последовали слова благодарности тем, кто вносит свой вклад в боснийское урегулирование. Опять же полным титулом был назван российский представитель, и тут последовал тот самый «жест», делать которые американцы большие мастера. Клинтон поднял глаза на меня и добавил: «Спасибо, сэр».

Полезного в этом пребывании в Вашингтоне было ещё больше, чем приятного. В ходе встреч с госсекретарём Уорреном Кристофером и министром иностранных дел Германии Клаусом Кинкилем (с учётом особого влияния немцев на Загреб) удалось заручиться их поддержкой наших усилий привести-таки хорватов за стол переговоров с сербами для заключения такого соглашения о прекращения огня, которое было бы более надёжным, чем предыдущие, и создавало бы большую предсказуемость для дальнейших контактов сторон по фундаментальным проблемам урегулирования.

К этому времени нашла своё решение проблема места проведения переговоров. Было принято наше предложение: «где-нибудь здесь» расшифровывалось как российское посольство в Загребе. (Сербы категорически не хотели встречаться на хорватской территории, а хорваты, соответственно, на сербской.)

Встреча проходила по новой формуле: под российским председательством, но с участием американцев (присутствовал Редман) и переговорного аппарата сопредседателей Конференции по бывшей Югославии (участвовали заместители Столтенберга и Оуэна). С соблюдением повышенных мер безопасности в наше посольство приехали сербские генералы, сверкавшие новизной своей полевой военной формы. Однако тринадцатичасовые переговоры не привели к договорённости. Участвовавшее в них командование миротворческой миссии ООН в Хорватии пришло к выводу о необходимости дополнительной проработки технических параметров соглашения, в том числе рубежей, на которые должны будут отводиться войска и вооружения сторон.