Трудности перевода. Воспоминания

Окончательный отъезд из Бельгии 1 марта 1998 года проходил в обстановке полной неопределённости в отношении будущего. Я решил воспользоваться этим и добираться до дома не спеша. Приобрёл коллекционную машину «Нива» (штучно сделанную под себя одним из сотрудников представительства компании «Лада» в Бельгии, свёртывавшего свою деятельность, и как бы «забытую» им на складе), сел за руль и в компании ещё двух дипломатов посольства, перегонявших на Родину свои приобретения, а также автобуса, который циркулировал между Брюсселем и Москвой, перевозя вещи сотрудников посольства, двинулся на восток со всеми остановками. Предстояли ночёвки в Берлине, Варшаве и Минске. Коллеги всюду встречали с большим радушием, размещали в представительских квартирах, угощали, говорили слова поддержки.

Путешествие оказалось коротким, но богатым на впечатления. Шокировало увиденное в Минске. Небольшое здание российского посольства на скромной территории в тени высокого забора Суворовского училища и обычная двухкомнатная квартирка на первом этаже пятиэтажки, куда меня привели на ночлег, оказались единственной собственностью России в городе-красавце с его широкими улицами, площадями и впечатляющими административными зданиями. Второй шок — въезд после белорусской автострады, похожей на взлётную полосу аэродрома, на территорию России. Рытвин было столько, что казалось: здесь только закончилось танковое сражение. Абсурдность ситуации дополняли поборы на дороге — за «экологию». Как бы то ни было, до Москвы мы добрались в положенный день.

Встретился с министром. Примаков сказал: готовьтесь к командировке в Канаду. Меня определили послом по особым поручениям, но, имея указание министра, я выполнял его на дому, ожидая новой встречи с членами думского Комитета по иностранным делам. Однако повторное заслушивание, назначенное на конец марта, в последний момент неожиданно отменили. Зубаков сказал мне, что, возможно, оно состоится в конце мая. И вообще, думцы вроде бы готовы дать добро на моё назначение послом в ненатовскую страну. Мой ответ был простым: я назначения в Канаду не просил, мне его предложили, и я сразу дал согласие. Теперь этот вопрос стал принципиальным. Если моё назначение в Канаду не состоится, то мне придётся уйти из МИД. В итоге думский комитет всё же снял свои возражения.

Прибыв в Канаду в сентябре 1998 года, мы оказались в одной из наиболее цивилизованных стран в мире. Пять лет подряд ЮНЕСКО признавало Канаду самым благоприятным для проживания местом на Земле. Канадцы сумели создать социально-экономическую систему, которую можно назвать «капитализмом с человеческим лицом». (Как сказал в беседе с членами нашего Совета Федерации спикер канадского сената Дэниел Хейс, для того чтобы не было большой разницы между богатыми и бедными, потребовалась «воля политического класса».)

Разумеется, это не означало, что в стране не было проблем. Болезненный след оставил референдум 1995 года о независимости Квебека. Хотя её сторонники и не добились своей цели, но получили неожиданно большое число голосов, вызвав серьёзную тревогу правящей либеральной партии и всех, кто отстаивал территориальную целостность Канады.

Особое значение для канадцев имеют экономические, политические и психологические взаимоотношения с южным соседом — Соединёнными Штатами Америки. Каждая из десяти провинций Канады (большинство из них располагается вдоль границ с Соединёнными Штатами) имеет гораздо больше экономических связей с Соединёнными Штатами, чем с другими канадскими провинциями. Ежедневный объём торговли между Канадой и США превышал миллиард долларов (втрое больше годового товарооборота между Канадой и Россией). Канадцы тяжело переживают любое невнимание к ним со стороны американцев. Когда в своей речи в конгрессе через несколько дней после террористической атаки 11 сентября 2001 года президент Джордж Буш не упомянул Канаду среди стран, которые в первую очередь пришли Америке на помощь, для канадцев это было серьёзным оскорблением. Действительно, ведь именно они приютили десятки тысяч пассажиров направлявшихся в США самолётов, которые посадили в Канаде. Сказанное вовсе не означает, что канадцы хотят быть такими же, как американцы. Они дорожат своей «особостью»: своей более гуманной социальной системой (например, бесплатным медицинским обслуживанием), своим отказом от свободного приобретения оружия. Один из способов политико-психологического дистанцирования Канады от Соединённых Штатов — членство Канады в Содружестве и статус британского монарха как главы государства.