Трудные люди

Саймон. Возвращайся! Возвращайся и женись там на своем отце! На своей драгоценной мишпухе! (Подступает к Лейзеру и одновременно, будто ненароком снова подталкивает к нему Рахель.) Пусть, пусть катится! Ты спаслась от чумы, от холеры, от язвы, от потопа! От десяти казней! Спаслась от самого большого идиота, какого носила земля! От чистопородного дурака с прививками от всех здравых мыслей! Ты спаслась от динозавра! От осла, на котором восседает Мессия! (Поворачиваясь к Лейзеру.) Ступай, будь здоров и береги себя для собственного употребления! Огрызок свечи с пламенем!.. Сгинь, пропади пропадом со своей паршивой мишпухой! (Подпихивает Рахель к Лейзеру.) Ему нужна семья! Как же!.. Семью не подносят на блюдечке! Семью нужно создать. А… А!.. (Чихает.) Все! Катись ко всем чертям, куда хочешь. И чтоб глаза мои тебя не видели! Убирайся! Сгинь!

Лейзер. Мне нужны деньги, чтобы купить билет.

Молчание.

Саймон. Что ты сказал?

Лейзер. Чтобы купить обратный билет, нужны деньги.

Саймон. Нужны деньги? Тебе нужны деньги? Он еще смеет…

Лейзер. Я не явился сюда сам по себе, вы привезли меня.

Саймон. О, мама! Нет, ко всем чертям! Поганец, поскребыш престарелый!.. Попрошайка несчастная! Жена сбежала от него в чем была, лишь бы не видеть его! Я ее очень понимаю. Прекрасно понимаю! Да я бы оставил тебе и последнюю рубаху, лишь бы от тебя избавиться!

Лейзер. Вы не должны говорить мне этого. Я вам сам признался в своем несчастьи.

Саймон. Что с того, что ты сам признался? Знаешь, кто ты? Ты тот нищий, что ходит по рынку и показывает всем свои гноящиеся раны. Ты думаешь, если ты обнажаешь свои раны, так уже стал святым? Ты прокатился в Англию задарма, на мой счет! На мой счет!

Лейзер. Мне не нужна Англия.

Саймон. Какое счастье для Англии, что она тебе не нужна!

Лейзер. Вы затащили меня сюда обманом и вы обязаны вернуть меня обратно.

Саймон. Послушай-ка, что я тебе скажу: я не только не дам тебе ни единого пенни, я взыщу с тебя все мои расходы — до последнего шиллинга! Более того, я взыщу с тебя компенсацию за душевную травму — мою и моей сестры. Ты обещал жениться. Теперь отказываешься. Изволь платить! И можешь рассказать в суде, как тебя обманули. Как невеста скрыла от тебя свой истинный возраст! Можешь рассказать!

Лейзер. Она сказала правду. Это вы не сказали мне правды. Вот она где — ложь! Значит, была еще — и будет. Вот что главное!

Рахель(выступая из угла, куда ее загнал Саймон). Это верно — то, что он говорит. Это очень верно. Есть еще ложь. Еще много лжи. Так много, что ему следует бежать отсюда! В чем мать родила. Например, эта квартира: она никогда не была моей. И ты вовсе никакой не преуспевающий делец. Чтобы поехать в Иерусалим, тебе пришлось взять деньги у меня. А я одолжила эти деньги у Бени.

Саймон. Ты что, рехнулась?.. Молчи!

Рахель. И я не сорокачетырехлетняя старая дева — это, может, и подошло бы кое для кого из Иерусалима, — он, наверно, думал, что я берегла себя для замужества, что я хранила для него свою девичью честь. А я не хранила! Я сорокачетырехлетняя холостячка. Я сорокачетырехлетняя грешная холостячка!

Саймон. Замолчи сейчас же!

Рахель(вытаскивает откуда-то корзину с чистым бельем и ставит на стол). У меня были мужчины. Я жила с ними, как жены живут с мужьями. Но без свадьбы и без благословения. И я любила их, да, я их очень любила. Я имела от них много утех. Да, много утех! Ой, сколько утех!.. Но они обманули меня и бросили. Все как один! Все мужчины обманули мена и бросили. Какая разница, было их двое или сто? Двое — это даже больше, чем сто. Причем покинули, когда шел дождь. Никакой дождь не остановил их. Они готовы были промокнуть до нитки, лишь бы уйти от меня. Я осталась тут, в тепле, а они ушли в холод и дождь. Разве это не ужасно?

Саймон. Ты сошла с ума. Ты заразилась от него!

Рахель. Нужна очень серьезная причина, чтобы мужчины бросили женщину, которая предана им, как собака. Да еще в дождь!.. Может, у меня изо рта пахнет? Может, поэтому?

Саймон. Зачем ты унижаешь себя? Зачем?

Рахель. А теперь я хочу, чтобы и он оставил меня. Он еще не спал со мной, еще не обманул меня, так, по крайней мере, пусть оставит. Никаких утех от него я еще не имела. Но он последний, кто мог на меня позариться. Последний! А последний, будь он даже круглый идиот, вынимает из женщины всю душу. И не просто вынимает, он высасывает ее по капле. Вот, теперь у меня уже ничего не осталось, никаких обманов, я все отдала ему.

Саймон. Хватит! Хватит! Хватит!!!